В афонских рукописях можно найти много откровений монахов, которые повязались на Святой Горе.
В одном из откровений мы читаем: «Я был в аду, где видел священников и множество грешников, а в раю был свет и люди, славящие Бога».
Обратимся к этой записи и рассмотрим её подробнее. Так во время болезни один из братии узрел следующее примечательное видение:
«Вечером, погрузившись в сон, — повествовал брат, — я внезапно оказался в прекрасной, бескрайней долине, где встретил некоего незнакомца, более походившего на бесплотную тень, нежели на человека во плоти. Приблизившись, он повелел мне следовать за ним. Во время нашего пути я любовался дивными, светлыми сумерками, лучи которых, подобно заре весеннего утра, озаряли всю долину.
Рай
После продолжительного шествия мы достигли великолепного города, необъятного взору. В нем пребывало множество благообразных мирян обоего пола с радостными, румяными лицами. Среди них я узнал одну свою соотечественницу, жившую благочестиво в миру. Помимо людей, я видел и другие лики, столь же светлые и прекрасные, выражавшие безмерную радость.
Продолжая путь, мы увидели величественные, светлые палаты, отличающиеся необыкновенной чистотой и изяществом убранства. Там находилось множество монахов. Подойдя к одной из дверей, мы отворили ее, и я неожиданно увидел нашего иеромонаха в белом облачении, с непокрытой головой, в епитрахили, с сияющим лицом. Он с великой радостью приветствовал меня и, приняв меня из рук моего проводника, произнес:
«Пойдем, узришь здешних обитателей».
Он ввел меня в дом, изумительно украшенный. Пока я с восхищением рассматривал убранство, он вновь обратился ко мне:
«Пойдем, посетим остальных отцов и братьев наших»,
— и провел меня в другую палату несказанной красоты.
Присутствующие в ней были исполнены радости и веселия, их лица сияли и цвели красотой, подобно розам. Все это вызывало во мне величайшую радость и умиление.
Среди них я видел облаченных в белые ризы, иерейские и диаконские, и узнал нашего иеромонаха, с которым я жил.
Движимый любопытством, я спросил его о нашем старце, о духовнике и о многих других, и он ответил:
«Все мы здесь»,
что пробудило во мне сильное желание продолжить путь и увидеть их, но мой проводник остановил меня словами:
«Пора возвращаться».
Я весьма сожалел об этом; однако и на обратном пути мы видели множество монахов со светлыми, радостными лицами и подобные же лики; все они, радуясь, возносили хвалу Богу.
Достигнув прежней двери, я поклонился нашему иеромонаху и, получив его благословение, вышел оттуда вместе с моим проводником.
В этом странствии я не наблюдал ни неба, ни небесных светил, за исключением единственного сияющего света, озарявшего все сущее.
Ад
Покинув это место, мы достигли обширной долины, совершенно отличной от первой, и, пройдя значительное расстояние, приблизились к другому городу, окруженному высокой стеной с железными воротами.
По мере приближения все отчетливее ощущалось зловоние, исходившее от него. Войдя в город через врата, я увидел двух отвратительных и ужасных существ гигантского роста, черного цвета, с большими красными глазами, излучавшими огонь. Эти эфиопы смотрели на меня с суровостью, исполненные ярости.
Я, несчастный, трепетал от страха, но проводник ободрял меня следовать за ним безбоязненно, и таким образом мы продолжили путь. Здесь царил мрак, повсюду стояло невыносимое зловоние и ужасающая нечистота.
На всем бесконечном пространстве — безжизненность и уродство, ни травинки, ни единого дерева.
Слева в полумраке виднелось обширное море с черной, густой, как тина, водой, источавшей сильнейшее зловоние.
Справа же простиралась белая земля, из которой поднимался густой и смрадный дым с пламенем.
На мой вопрос: “Что это за земля?”, — проводник назвал ее известковой. На поверхности зловонного моря виднелись разбросанные множеством куч какие-то страшные и странные существа, которых невозможно было различить: люди это или животные. От проводника я узнал, что это евреи.
Оттуда мы достигли берега огромного озера, испускавшего зловоние, в котором черная и густая вода кишела змеями различной величины и цвета с открытыми пастями, готовыми проглотить все, что попадалось им на пути. Пройдя дальше, мы приблизились к огромной пропасти, где царили хаос и глубокий мрак, и слышались непонятные и ужасные крики, исходившие из нее и вселявшие ужас в слушающего. На мой вопрос проводник ответил, что это преисподняя.
Побуждаемый им продолжить путь, я испытывал сильный страх, поскольку около бездны была лишь узкая тропа, по которой едва мог пройти один человек; тогда он взял меня за руку и благополучно провел, и таким образом мы оставили позади преисподнюю.
Мы вновь вышли на бескрайнюю долину, покрытую зловонной густой тиной.
Мой проводник предложил посетить «братьев» и, ведя меня по долине, указал на отдаленный скит с небольшими, даже тесными хижинами (каливами), едва вмещающими по одному человеку. Царивший там полумрак скрывал небо и солнце, а густые, подобные дыму облака окутывали окрестности. В каливах находились монахи с бледными и унылыми лицами.
Среди них я узнал священника, моего земляка, оставленного мною ещё отроком. Путеводитель, заметив мое удивление, пояснил, что тот был недостоин совершать таинство и, приняв сан незаслуженно, пребывает здесь. Я узнал также и другого нашего собрата. Он, увидев меня, весьма удивился и спросил, как я сюда попал. Видя его в столь бедственном положении, я выразил сожаление и поинтересовался его жизнью здесь. Он ответил, что об этом излишне говорить, ибо «сам видишь, как живем». Тогда я рассказал о своем пути, упомянув дверь (указав налево), через которую меня провел проводник.
На вопрос о цели нашего путешествия я ответил, что ничего не знаю и лишь следую указаниям путеводителя. Я поведал о своих встречах и увиденном. Мною овладело желание идти дальше, но проводник вновь воспрепятствовал этому, предложив возвращаться.
Покинув это место, мы внезапно очутились на прекрасном цветущем лугу, изобилующем разнообразными растениями и деревьями, освещенном ярким дневным светилом.
Я испытал несказанную радость, вновь узрев желанный солнечный свет. За этим обширным лугом простиралось бескрайнее море, которое вожатый, отвечая на мой вопрос, назвал океаном.
На этом видение завершилось, и я пробудился.»
Запись сделана в 1866 году.
Слава Богу за все!
