«Чем ближе мы к концу света – тем труднее нам будет.» – говорил Патриарх Сербский Павел, который был очень простым и эта простота была во всем. Он ездил на трамвае, свободно находился на улице среди людей и мог искренне удивиться тому, что архиереи приехали на дорогих авто.
Патриарх Павел был настолько многогранен и значителен, что открытие новых фактов его биографии, вероятно, будет происходить еще долгие годы.
Его часто повторяемые слова — «Будем людьми» — знали даже дети, которые, любя, прозвали его «Патриарх Павел — Будем Людьми»!
Сегодня мы обратимся к интересным фактам из его жизни, которого почитали еще тогда за святого, и узнаем, что он говорил о будущем.
Детство
В начале ХХ века, в зиму 1913-1914 годов, когда вот-вот должен был родиться будущий 44-ый Патриарх Сербской Православной Церкви, мир, движимый лошадьми и паровыми машинами, казался незыблемым и предсказуемым. Грядущие катастрофы – две мировые войны, революции, братоубийственные конфликты, геноцид, изгнания и мученическая смерть десяти миллионов христиан – еще не омрачали горизонт. Сербский народ, хоть и разделенный между двумя небольшими царствами и двумя могущественными империями – Османской и Австро-Венгерской, – выглядел сильным и исполненным надежд.
Вскоре после начала Первой мировой войны, 11 сентября 1914 года, в день Усекновения главы Иоанна Крестителя, в семье Стойчевичей, проживающей в деревне Кучанцы (современная восточная Хорватия), родился мальчик.
Предки этой семьи переселились на опустошенные турками рубежи Габсбургской империи во время Великого переселения сербов из Косова в 1690 году – с этой землей, откуда они были изгнаны, будущему Патриарху предстояло связать свою судьбу.
Первые дни войны стали тяжелым испытанием для сербов Австро-Венгрии, которых обвинили в убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево. Они подверглись гонениям и нападкам. Для Анны, матери новорожденного Гойко, главными проблемами стали разгорающаяся война, стремительно растущие цены и отсутствие мужа Стефана, уехавшего несколько месяцев назад на заработки в Америку.
В начале 1917 года, незадолго до вступления США в войну, Стефан Стойчевич вернулся домой без средств, чтобы умереть от туберкулеза, которым он заразился на заводах и в съемных комнатах западной Пенсильвании. Год спустя Анна повторно вышла замуж, но вскоре скончалась при родах. Гойко и его старший брат Душан остались на попечении тетки, которая вырастила их как своих собственных детей. Гойко был слабым ребенком, неспособным к тяжелой сельской работе, но тетка, заметив его склонность к учебе, несмотря на бедность, приложила все усилия, чтобы дать ему хорошее образование.
Окончив Четвертую гимназию в Белграде, юный Гойко поступил в православную духовную семинарию в Сараево.
В разгар Второй мировой войны, находясь в тисках туберкулеза, он обрел приют в стенах Троицкого монастыря на Овчаре, в сердце Сербии. В 1944 году врачи отмерили ему всего три месяца жизни. Чудесное избавление, невероятное в эпоху до изобретения пенициллина, вдохновило его на монашеский постриг в 1946 году.
Монашество
Он принял монашество с именем своего небесного покровителя – Павла.
Сербская Православная Церковь, лишившаяся за военные годы четверти своих святынь и пятой части духовенства, оказалась во власти воинствующего атеизма режима Тито. Сразу после войны значительная часть церковного имущества была конфискована, религиозное образование практически уничтожено, а участие в богослужениях сурово преследовалось, зачастую становясь невозможным.
Несмотря на это, монах Павел добился значительного интеллектуального и духовного роста. В 1954 году он был рукоположен в иеромонахи. Завершив обучение в аспирантуре Афин, Павел принял сан архимандрита, а спустя несколько месяцев был возведен в епископа Рашко-Призренского. Он возглавлял эту древнюю епархию, включающую Косово и Метохию, 33 года, вплоть до своего избрания Патриархом в 1990 году.
Американский раскол
Годы правления Тито стали тяжелым испытанием для Сербской Православной Церкви. Патриарх Герман, избранный в 1958 году, был вынужден искать хрупкий баланс между сохранением Церкви в условиях враждебной политической системы и необходимостью выстраивать отношения с коммунистическим режимом. Эта дилемма, столь знакомая и Русской Церкви, привела к аналогичным последствиям – так называемому «Американскому расколу». Раскол быстро вышел за пределы Америки, порождая глубокие разногласия в сербских общинах по всему миру. Сегодня достоверно известно, что белградский режим тайно способствовал расколу, сея раздор через своих агентов, внедренных в эмигрантскую среду.
В качестве епископа Косова, Павел постоянно сталкивался с бедствиями, разными по своей природе, но одинаково масштабными.
В борьбе за господство в Косове во время Второй мировой войны Тито, стремясь заручиться поддержкой косовских албанцев, посулил им послевоенную автономию и улучшение их положения в крае. В военные годы албанские коллаборационисты изгнали свыше 100 000 сербов. Поразительно, но после 1945 года сербам было отказано в возвращении.
С конца 50-х до начала 80-х годов Косово покинули еще 200 000 сербов, преимущественно вынужденно. Освободившиеся земли заселили 200 000 албанцев. Албанские представители получили контроль над местными коммунистическими структурами. Если в 1948 году албанцы составляли примерно половину населения Косова, то к 1981 году их доля выросла до 78%, а сегодня достигает 90%.
В 70-е годы православные священники в Косове подвергались постоянным нападениям. Сам Павел не раз становился жертвой насилия: однажды на него напал албанец по дороге на почту в Призрене, в другой раз его ударили по лицу на центральном автовокзале. Власти, разумеется, «не смогли» найти нападавших, не говоря уже об их привлечении к ответственности.
Разрушение и конфискация монастырского имущества начались задолго до 1999 года, когда НАТО фактически развязала руки Армии освобождения Косова.
Крупнейший храм Метохии в Дьяковице был снесен властями, чтобы воздвигнуть на его месте монументальный памятник «партизанскому движению». Албанское сепаратистское движение в Косове, ставшее закономерным результатом политики Тито, подготовило почву для прихода к власти Слободана Милошевича – неокоммуниста с националистическими взглядами. Кровавый распад Югославии в период с 1991 по 1999 год стал запоздалой расплатой для Тито и его идейных наследников.
Патриарх
Павел был избран Патриархом в декабре 1990 года, в преддверии распада Югославии. Не стремясь к этой должности, он стал компромиссной фигурой, поскольку ни один из двух основных кандидатов не набрал необходимого количества голосов.
В последующие тяжелые годы он неустанно повторял:
«Никакие интересы, ни личные, ни государственные, не могут оправдать бесчеловечность».
В разгар кровопролития в бывшей Югославии, Патриарх Павел призывал верующих возносить молитвы не только за союзников, но и за противников, утверждая, что последние “нуждаются в спасении гораздо больше”. Его миролюбивая позиция ярко проявилась во время встречи с американским послом Уорреном Циммерманом в 1991 году. На вопрос посла о возможной помощи со стороны США, Патриарх лаконично ответил:
“Ваше превосходительство, лучшая помощь с вашей стороны – не причинять нам вреда”.
К сожалению, этому пожеланию не суждено было сбыться.
Многочисленные противоречия в югославском государственном устройстве сделали неизбежным создание независимых хорватского и боснийского государств. Однако насильственное включение двух миллионов сербов, проживавших к западу от Дрины, в состав этих новых образований без каких-либо гарантий их прав, было неоправданным. Югославия, созданная в 1918 году как союз южнославянских народов, а не государств, должна была распадаться по тому же принципу. Именно это стало и остается истинной причиной югославского конфликта с первых выстрелов в 1991 году.
Западный мир, и особенно США, упорно игнорировали эту подоплеку войны, предпочитая демонизировать сербов, изображая их примитивными националистами, стремящимися к захвату чужих территорий. Подобные обвинения, заимствованные из мусульманских и хорватских источников, быстро распространились в СМИ, проникли в резолюции конгресса, в псевдоюридические заключения Гаагского трибунала и, в конечном счете, в боевые приказы НАТО.
Увы, многие сербы не вняли призыву Патриарха Павла:
“Живя по божьим законам, мы найдем место для всех народов на Балканах и в мире. Уподобившись же Каину, мы не уживемся и вдвоем даже на всей планете”.
Демонизация сербов и одновременная романтизация косовских и боснийских мусульман как невинных жертв этнической нетерпимости создали искаженную картину реальности.
Патриарх Павел, к своему глубокому сожалению, прекрасно осознавал это, но воздерживался от высказываний, которые могли быть интерпретированы как политические.
Даже разрушение хорватскими властями православной церкви в его родной деревне, где он был крещен в 1914 году, не вызвало у него публичной реакции. Несмотря на критику западной прессы за его присутствие на официальных мероприятиях с участием Милошевича, которое диктовалось протоколом и традициями, в 1997 году он безмолвно поддержал собрание, требовавшее отставки президента.
Обличал богатых, в том числе архиеерев
Патриарха Павла глубоко печалило торжество идеологии наживы в Сербии после падения коммунистического режима.
«Я хотел бы стоять у дверей банкетных залов и других мест встреч богатых, стоять и молиться за наших бедных братьев и сестер и их детей. Мы должны яростно стыдить тех, кто столь открыто опускается до высокомерной жадности, а не возмущаться за закрытыми дверьми».
Его легендарная скромность проявлялась в предпочтении общественного транспорта и неприязни к служебным автомобилям.
В 2006 году, проходя мимо здания Патриархата во время Архиерейского Собора, он обратил внимание на ряд припаркованных «Мерседесов», «БМВ» и «Ауди». Узнав от секретаря, что это машины прибывших архиереев, Патриарх заметил:
«Любопытно, на чем бы они ездили, если бы не давали обет нестяжательства».
Сербии посчастливилось иметь прозорливых Патриархов в тяжелые времена, таких как Патриарх Арсений III (Црноевич) во времена турецких войн и Великого переселения сербов в 1690 году и Патриарх Гаврило (Дожич) во время Второй мировой войны.
Патриарх Павел представлял собой иной тип духовного лидера. Он был скорее глубоко верующим монахом-молитвенником, чем руководителем церкви. В нем гармонично сочетались три ипостаси: отца, священника и пророка. Он глубоко проникся завещанием князя Лазаря, павшего в Косовской битве в 1389 году:
«Земное царство тленно и ничтожно, а Царствие Небесное вечно и безгранично», и сделал его своим жизненным кредо.
Пророчества и наставления
- «Когда человек рождается в мир, все радуются, а он один плачет. Но нужно прожить жизнь так, чтобы по кончине человека все о нем плакали, а он один радовался».
- «Сербский и русский народы – одно, не только по общему происхождению и крови, но прежде всего по нашей вере. Нас издавна объединяет святое православие. Веками мы были Единым Телом во Христе и Его святых. Это и сегодня так. Русская и Сербская Православные Церкви останутся одним целым. Мы твёрдо верим в это, это мы чувствуем и знаем».
- «Захватническая война для христиан не только не допустима, но подлежит осуждению, в то время как война оборонительная, освободительная – благословенна».
- «Чем ближе мы к концу света, – а к нему мы приближаемся с каждым днем, – тем труднее нам будет. Когда придет конец, Христос нам не сказал, потому что это не принесло бы нам пользы. Для нас знание о времени конца света не важно, – важно всегда быть готовыми, чтобы, даже если это случится сейчас, в эту минуту, оказаться на стороне, которую Иисус Христос признает своей, среди тех, кого Он признает Своим народом. Нужно всегда быть готовыми предстать перед Судией праведным, как Его верующие, как народ Божий».
- «Мы переживаем страдания всякого человека, как наши собственные. Поскольку каждая человеческая слеза, каждая рана телесная и душевная, каждая пролитая капля крови – это братская слеза, братская рана и братская кровь».
- «Беды наши, видите и сами, не только от врагов иноверцев или безбожников, а и от тех, кто называет себя христианами. И сейчас мы видим, как такие христиане поступают, как нелюди… Но если бы и мы так же поступали, мы еще больше были бы осуждены: кому много дано, с того много спрашивается. Все дело в том, претерпим ли мы до конца».
- “Самое страшное – это когда люди «отвечают преступлением на преступление»”
- «Вспомним сейчас слова апостола Павла – “… имейте мир со всеми”. Важно не ждать пока кто-то другой захочет мира, а прежде всего самим сделать этот шаг к миру. Если мы сделаем его искренне, половина дела будет сделана. Если бы этого хотели и те люди, все было бы во благо и нам, и им. А хотят они этого или нет – зависит от них».
- «Наше будущее зависит от того сможем ли жить как мы прежде жили все эти годы, вместе и сербы и албанцы и турки и горанцы и цыгане.»
- «Тот, кто защищает свой дом, свою родину, могилы отцов, собственную свободу, он действительно жертвует собой полностью… Об этом же идет речь и когда мы говорим конкретно о нашем народе. Долг Авеля состоял в том, чтобы защититься от своего брата, поднявшего на него руку. Долг наш, законом Божиим определенный — бороться за свое существование.»
- «Сегодня нужно выстоять на добром пути до конца и неся бремена других, не только свои.»
- «Злодею всегда плохо, зло несчастливо. Никогда злодей не признает себя виноватым, всегда виноваты другие. А христианин, даже ни в чем не виновный, всегда боится, что, пусть невольно, согрешил».
- «По словам Спасителя, чем дальше мы идем, тем труднее и труднее будет путь. «Услышите о войнах и землетрясениях, будет глад и мор, по причине умножения беззакония охладеет любовь и поднимется брат на брата». Но далее говорит нам Христос, чтобы мы подготовились и претерпели до конца.»
- «Православие и сейчас и всегда должно быть готово к испытаниям. Спаситель сказал нам: «Кто хочет идти за Мной, пусть возьмет крест свой и следует за мной. Меня гнали и вас будут гнать за Имя Мое». Значит, мы должны быть готовы к этим трудностям, претерпеть и вытерпеть. «Претерпевший до конца, спасется».
- «Расколы были всегда, а раскол — это ересь. Существуют ереси, существуют расколы. Ересь — это грех против Евангельской истины, а раскол — это грех против единства Церкви. «Созижду церковь Мою и врата адовы не одолеют ея», говорит Христос. Апостол Павел говорит, что Церковь – «Столп и Утверждение Истины». Если человек прежде живет Евангельской истиной, а потом уходит во что-то иное, то что от мира сего, тогда, разумеется, происходят и ереси и расколы и отпадения. Между тем, один святой отец говорит: «В расколе можно верить в Святую Троицу, можно чтить Евангелие, можно совершать Таинства, только спастись нельзя!» А святой Киприан Карфагенский сказал: «Кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец».
- «Тот, кто не думает о собственном спасении, не может думать о спасении других. Если он не заботится о своем спасении, как он сможет сохранить свой собственный образ? От того, кто не помнит своих предков, кто не знает кто он, к какому народу и какой Церкви принадлежит — от тех беги. Но все мы встанем перед лицем Божиим на Суде Его, и каждый даст ответ за свои дела. Об этом нам надлежит всегда помнить, и тогда мы решим все свои проблемы. А пока ясно, что это раскол и если раскольники не принесут покаяние — окажутся там же, где пребывают многие их предшественники.»
- «Господь да пребудет с нами, и мы с Ним, а Он от нас не отступится никогда, лишь бы мы от Него не отступились. А отступиться от Него и Его пути, значит, пойти к греху, к тому, что недостойно имени наших предков и нас самих – всегда. Да будем мы с Господом, и Он с нами, и будь, что будет. А будет добро, потому что всякое добро – от Бога».
Кончина
Отошел он ко Господу 15 ноября 2009 г. Отпевание состоялось 19 ноября на площади перед белградским собором святого Саввы, где собралось около 1 млн. верующих.
Патриарх Павел был погребен в монастыре Раковица близ сербской столицы.
Слава Богу за всё!
