Житель Челябинска Дмитрий утверждает, что пережил клиническую смерть и вернулся к жизни благодаря вмешательству Святого Пантелеймона. По его словам, это произошло более двадцати лет назад.
«Я хочу рассказать о том, что мне довелось испытать. В то время я работал в отделе маркетинга на химическом предприятии, где провел четыре года. Техника безопасности предписывала использовать противогазы при перемещении между производственными цехами, однако этим требованием многие пренебрегали», — вспоминает Дмитрий.
Однажды весной, переходя из одного корпуса в другой, он, по всей видимости, вдохнул ядовитый газ.
«Я был в пиджаке, — уточняет он. — Газ не имел ни цвета, ни запаха. Помню только сам момент вдоха и последовавшее за ним падение. Что это было за вещество, мне неизвестно».
Внезапная острая боль пронзила тело, и Дмитрий потерял сознание. Вероятно, произошел паралич дыхательных путей.
«Боль мгновенно сменилась чувством облегчения, — рассказывает он. — Я увидел свое тело, лежащее на асфальте, с высоты примерно трех метров».
По его словам, самым сильным потрясением стало осознание собственной смерти и невозможность вернуться в физическую оболочку.
«Окружающий мир остался прежним — те же звуки, та же картинка. Но я ощутил невероятную свободу, освободившись от телесных ограничений, — делится Дмитрий. — Когда прошел первый шок, я подумал о своих незавершенных делах на работе и дома».
Эта мысль, по его утверждению, мгновенно перенесла его сначала в рабочий кабинет, а затем домой, где он увидел свою бабушку на кухне.
«Я понял, что могу перемещаться силой мысли в любую точку пространства», — говорит он.
Решив узнать, что происходит с его телом, Дмитрий вернулся на завод и увидел, как над ним формируется вихревая воронка, похожая на туннель. Его начало затягивать внутрь.
«Этот туннель напоминал огромный гибкий шланг с ячеистой структурой. Я даже смог дотронуться до его стенок, ощутив их упругость, — описывает он. — Затем началось стремительное восхождение по этому коридору, которое перенесло меня в иную реальность, в другое измерение».
Земной мир с его обитателями остался далеко внизу, и всякая связь с ним, казалось, оборвалась. В туннеле его встречали неясные силуэты; лица казались знакомыми, но опознать кого-либо не удавалось.
«Я оказался в пространстве над Землей, вроде космоса. Выход из туннеля был ознаменован ослепительно ярким светом, к интенсивности которого глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть. Постепенно зрение адаптировалось, и передо мной предстал совершенно иной мир, исполненный блаженства и абсолютного покоя. Пространство было наполнено благодатным хоровым пением, которое приносило душе легкость и умиротворение.»
Точное время, проведенное в этом состоянии, определить он не мог, однако, как позже выяснилось в больнице, оно составило более часа. По мере того как Дмитрий начал внимательнее осматриваться, возникло острое чувство своей неуместности, словно он был чужд этому миру и недостоин его.
«В этом сияющем пространстве, сквозь светящийся туман, стали проступать очертания. Передо мной возникла огромная стена, у которой, подобно иконописным изображениям, стояли святые с нимбами над головами, вознося молитвы Богу. Из сонма святых выделился целитель Пантелеимон, которого я позже узнал на иконе, начав посещать храм. Его облик в точности соответствовал иконописному образу. До этого момента я никогда не видел его изображений, так как не был прихожанином церкви. Этот случай побудил меня регулярно посещать православный храм.»
Святой Пантелеимон отделился от группы святых, держа в руках ларец, подобный тем, что изображают на иконах. Из этого ларца он протянул Дмитрию золотую ложечку с неким содержимым. Проглотив его, он стремительно устремился обратно к Земле.
«Таким образом, святой вернул меня к жизни. Во время возвращения передо мной, словно кадры из фильма, проносились сцены из жизни в древней Камбодже, Мексике, Египте, Германии. Эти образы сливались в единый поток, назначение которого осталось для меня загадкой. Возвращаясь в наш мир, я увидел людей по-новому. С высоты я наблюдал за собственным телом, лежащим в больничной палате, и за суетой врачей вокруг него. Определить, сколько времени я провел вне тела, не представляется возможным – в том измерении время отсутствует. Однако по ощущениям это могло продолжаться несколько часов. Мое восприятие людей кардинально изменилось, словно я взглянул на мир по-новому. Я осознал глубинную взаимосвязь, объединяющую абсолютно всех. Главный вывод, который я сделал из этого опыта: нельзя допускать негативных мыслей о других, нельзя лгать, совершать зло… А наши мысли на подсознательном уровне способны влиять на людей и с той же силой возвращаться к своему источнику, раня подобно брошенному копью.»
После этого Дмитрий вновь ощутил свое тело. Проведенные врачебные мероприятия вернули его в сознание.
Теперь он убежден, что страх смерти иррационален. Смерть — это лишь переход в иную реальность, недоступную нашему повседневному восприятию и пониманию.
«Меня удивляют попытки в телепередачах объяснить такие явления, как свет в конце тоннеля, исключительно функциями коры головного мозга. Однако можно ли авторитетно рассуждать о том, чего ты не испытывал лично?Впоследствии мне доводилось встречать людей, прошедших через аналогичный опыт.Это переживание привело меня к убеждению в реальности иного мира и святых, обращение к которым, я верю, приносит действенную помощь.»
На протяжении многих лет Дмитрий держал эту историю в тайне, особенно в период после смены советской власти. Он опасался, что его сочтут ненормальным, что могло повлечь за собой потерю работы.
«Все пережитое оставило в моей душе глубокий след, и со временем я осознал, что полностью избавился от страха. Основной урок, который я вынес, заключается в том, что каждое негативное слово и любая ложь в первую очередь вредят самому говорящему. Я пришел к выводу о важности сдержанности, спокойствия и абсолютной честности. Я также осознал необходимость предельной осторожности в словах. Иногда молчание предпочтительнее, поскольку сказанное может вернуться с негативными последствиями. Любое зло, направленное вовне, неизбежно возвращается к своему источнику. К сожалению, повседневные привычки мешают мгновенному изменению поведения. И я пришел к выводу, что в современном мире люди редко задумываются о посмертной участи, а отношение к таинствам и исповеди зачастую носит формальный характер. После подобного опыта мировосприятие меняется кардинально. Нарушение духовных законов, как я убедился, рано или поздно приводит к неблагоприятным последствиям. Порой требуется настоящее потрясение, чтобы человек остановился, переоценил свою жизнь и нашел верное направление. Со мной произошло именно это. Возможно, мой опыт заставит кого-то задуматься.»
