Ее называли второй Матроной, так как она была на нее похожа даже внешне. Сама же игуменья Мария осталась для многих загадкой.
Таинственность личности игумении Марии недавно получила очередное подтверждение, когда Анна и Нина отправились в архив местного кладбища, чтобы выяснить, под каким именем она была захоронена. Происхождение игумении, информация о её родителях и местах служения остаются неизвестными.
Архивная запись указывает:
«Мария Яковлевна Жукова, 67 лет».
Но это данные ее послушницы, она дала игумении свое имя, отчество, фамилию и даже возраст! Кто мог дерзнуть записать умершего под своим именем, — тем более послушница великой подвижницы? Возможно, это было сделано по воле самой матушки Марии, словно говорящей нам: «Не пытайтесь выяснить мое происхождение».
Сведения об игумении Марии довольно интересные. От её тела и одежд всегда пахло благоуханием. Люди, пользовавшиеся ванной после неё, испытывали исцеление. В возрасте 102 лет она выглядела на 60, хотя однажды она заявила женщине, что ей 200 лет.
Она предсказала день своей кончины и смерть преподобного Кукши Одесского, который умер через три года после неё, несмотря на то, что она никогда не встречалась с ним, но знала его духовно.
Были свидетели, как она молилась, паря в воздухе.
Игумения с радостью посещала тюрьмы и помогала освободить невиновных. Она обладала всепроникающим знанием о каждом человеке.
Матушка давала своим духовным чадам жизненно важные советы, касающиеся брака, и те, кто следовал её рекомендациям, жили благополучно и счастливо, в то время как судьбы неслушающих её складывались крайне неблагоприятно.
Игумения Мария не ошибалась в своих предсказаниях и наставлениях. Она также была посвящена в тайные дела правительства и знала судьбы России.
Когда в Самаре произошло явление Зои, одна из её духовных дочерей спросила, не её ли рук дело, на что игумения утвердительно ответила, молясь о прозрении народа.
Игумения проживала в Зубчаниновке, Новокуйбышевске, Куйбышевском районе и в центре Самары на улице Фрунзе, словно окружая город своими молитвами. Она окружала своих духовных чад бесконечной нежностью и любовью, обещая встретить их после смерти. Такое утверждение может показаться дерзким, но она говорила это с утвердительно, подобно святой блаженной праведной Матроне Московской, которая обещала встречать всех приходящих к ней после их кончины.
Ее глаза были цвета неба и казались почти без зениц, воплощая сверхъестественную строгость и небесную самоотверженную любовь к человечеству. Тем не менее, до последних дней ее жизни мало кто был осведомлен о таком “духовном столпе”, как выразился епископ Мануил (Лемешевский), кроме ее близких учеников.
В 1996 году, игумения Мария явилась во сне Марии Максимовне Ищенко, произнеся: “Манюня, просыпайся”.
Жизнь игумении Марии можно сравнить с тем цветным ящичком, который она собственноручно изготовила и подарила Марии Максимовне, заключив в его узорах тайный смысл, который пока не удается разгадать. Загадка — это то, что не скрыто, а открыто для всех, но доступно только тем, чьи сердца открыты для любви, ибо именно любовь обладает ключом к пониманию.
Когда игумения скончалась и ее лицо не было надлежащим образом прикрыто, как это положено монахине, она собственными руками закрыла лицо и показала язык, словно хотела сказать: “Не ищите ответов, не пытайтесь разгадать тайны”.
Игумения Мария часто отправлялась в Москву, чтобы молиться в Донском монастыре, однако о том периоде ее жизни мы знаем немного. Поэтому велико было желание посетить московскую семью, где она останавливалась, чтобы через воспоминания прикоснуться к тем временам и местам, где жила и молилась она вместе со своими учениками.
Чада вспоминают
Одна из духовных детей игумении — Мария Петровна с радостью рассказала о том, как они продолжают общаться с матушкой, словно она все еще с нами, о чудесах, которые она творит, и призвала: “Прилепитесь к матушке — и она отплатит вам сторицей”.
Из рассказа Марии Петровны, духовного чада матушки:
— Все матушки посещали нашу мать Евфросинью. Она воспитала семерых детей, и все мы живы. Первым нашим наставником была не игумения Мария, а протоиерей Василий Троицкий, ученик святого праведного Иоанна Кронштадтского, о котором рассказывается в книге «Воплощение любви». Его шесть раз арестовывали и ссылали после революции. Он служил духовником в монастырской общине, где наша мать начинала петь с ранних лет, так как монастырь находился недалеко от нашего дома. Благодаря глубоко верующим бабушке и дедушке, мама была введена в монастырское пение. Дедушка учил меня молитве «Отче наш» в возрасте трёх лет. Во времена войны, когда храм Святителя Николая хотели отобрать у верующих, дед Николай вместе с другими смог его защитить. Дед ушел из жизни молодым, в возрасте 50 лет, и его гроб несли на руках до храма на протяжении двух километров, сопровождаемый множеством народа. Батюшка Василий глубоко любил и окормлял нашу маму. В спальне матери до сих пор красуется величественный портрет её сына и, рядом с ним, изображение игумении Марии.
Отец Василий, предрекший матери путь её жизни, благословил её на брак и многодетность. Он всем желал блага, но матери он вручил мешочек, утверждая, что он станет её спасением. Пронеся этот мешочек через весь военный период и поместив в него икону, она действительно выжила.
В 1941 году я появилась на свет, когда моей старшей сестре было три года. Нашу семью выселили из дома, когда войска противника приближались, и мать, оказавшаяся беженкой, отправилась рожать меня в Подмосковье. Изгнанная на Запад, она рассказывала о том, как прикрывала нас своим телом, лежа в снегу под свист пуль и взрывы мин, но благодаря мольбам отца Василия мы выжили.
Жизненный путь моей матери был полон испытаний, достойных множества книг. В возрасте всего 24 лет она, будучи красивой и одинокой матерью двоих детей, преодолела путь от Подмосковья до Могилева на протяжении четырёх лет войны. Дома и еды у неё не было; ей пришлось присоединиться к партизанам и даже участвовать в разведывательных миссиях. Она трижды оказывалась перед лицом расстрела, но каждый раз ей удавалось выжить. Она пережила мучения, подобные тем, что изображали в фильмах: её загоняли в сарай и поджигали его, но партизаны находили способ спасти её. Такую судьбу ей предопределил мешочек, подаренный отцом Василием.
Когда мать отправилась рожать и не вернулась, отец, несмотря на наличие отсрочки от армии, самовольно ушёл на фронт, примкнув к военному эшелону. После сражения на Курской дуге, будучи раненым, он начал поиски нашей семьи. И в итоге нас освободил маршал Жуков, с которым мать имела честь общаться лично, так как принадлежала к партизанскому отряду. Отец по чуду нашёл нас в Могилеве. Мать была для нас всем.
С игуменией Марией первой познакомилась наша соседка по имени Анна, чей сын был болен. Услышав о чудотворных способностях матушки, Анна нашла её в Почаеве и привезла в Москву. Во время визита в храм Анна представила мою мать игумении Марии, и между ними сразу возникла тёплая связь.
С того времени, в конце 1950-х, игумения стала регулярно приезжать в Москву, останавливаясь в нашем доме два-три раза в год.
В нашей семье было много детей: у бабушки Татьяны было семеро детей, и столько же было у моей матери. Все мы жили неподалёку друг от друга. В доме бабушки за чашкой чая обычно собиралось множество людей. В то время, полное опасностей, мы разговаривали шёпотом. При встрече на вокзале мы старались не привлекать внимание, молясь, чтобы наше присутствие осталось незамеченным. В те времена люди часто сообщали в органы правопорядка о подобных встречах. Мы приходили к ней после работы, около восьми часов вечера, и проводили вместе всю ночь, попивая чай до ранних утренних часов, а затем разбредались по домам поодиночке, чтобы остаться незаметными. Когда однажды одна из нас не отправилась на работу после таких сборищ, все были встревожены, поскольку это могло подставить нашу матушку, за которой вели наблюдение. Матушка молила Бога о том, чтобы все разрешилось благополучно.
Как выглядела матушка
Игумения Мария посещала Донской монастырь, одетая как мирские люди, ведь в те времена носить монашескую одежду было нельзя. Она носила головной платок и пальто или жакет в зависимости от сезона, а зимой – пушистый оренбургский платок. Ее платья были цветными, черное платье она не носила ни разу. Платья были выполнены в стиле того времени с тремя вытачками и свободным кроем, а для себя на смерть она выбрала розовое платье из крепдешиновой ткани.
Матушка выглядела на шестьдесят лет, поэтому мы были удивлены, узнав, что ей за сто. У нее были темные, слегка поседевшие волосы и характерные черты лица рязанского типа. Ее глаза были потрясающими и притягивали взгляды, при этом зрачки были почти невидимы, так как глаза были насыщенного голубого цвета.
Мы видели ее в монашеском одеянии только один раз, и ее величественный облик и неземная строгость в лице произвели на нас сильное впечатление. Каждый визит к ней сопровождался трепетом, несмотря на неизбежное притяжение к этому месту. Ее способность к проницательной критике, которую мы называли “причесыванием”, всегда вызывала беспокойство: казалось, что она может раскрыть любой тайный грех, даже те, которые были совершены в детстве и давно забыты.
Матушка была нашим духовным оплотом и защитником от всех бед, и мы чувствовали ее защиту даже сейчас. Она обучала нас молитве “Отче наш”, подчеркивая ее огромное значение и правильное чтение.
Песнопения
Каждое произнесенное слово обладало особым значением! Если бы вы только осознали величие тех слов! Время от времени мы негромко пели молитвы, в частности, “Царице моя Преблагая”, которая была её любимой. Также мы пели “Странник” и другие песни, включая ту, в которой звучат слова: “Учитель, скажи, когда это будет?” Когда к нам приходили гости, мы переключались на мирские песни, такие как “Ой ты, сад, ты мой сад, сад зелененький”.
Что подаст, то и ешь
Матушка всегда угощала нас чаем, заваренным в одном чайнике, но в каждой чашке чай распространял свой уникальный аромат: у кого-то малиновый, у других клубничный или цветочный. Она также заботилась о том, чтобы мы были накормлены, предлагая каждому по вареному яйцу, причем у каждого они были разные: нормальные, слегка черные или даже испорченные. Когда одна из нас пожаловалась на плохое яйцо, матушка ответила: “Дала то, что необходимо. Все должны есть”.
Кипяток
В один из дней игумения Мария прибыла к нам из Самары в сопровождении Пашеньки. Мы закипятили воду и поставили чайник на стол. Тогда тетя Паша произнесла что-то неуместное, и матушка, не раздумывая, облила её кипятком! Мы все отшатнулись от ужаса, но тетя Паша только оттерлась, благодаря Бога: “Спаси Господи, матушка! Спаси, Господи!” Как будто ей налили просто теплую воду.
Подарки
Матушка одаривала нас подарками: кусками ткани, платьями, крестиками, иконами, вязала нам носки. Она также дарила атласные ленты, которые мы должны были носить в качестве поясов. Мы носили их некоторое время, но затем оставили до конца наших дней, веря, что она встретит нас в загробной жизни с этими подарками.
Крест
Игумения Мария обучила нас правильному складыванию креста: три пальца следует плотно сжать, а два оставшихся прижать к ладони. Это символизирует крепость нашей веры. Крест следует правильно располагать на теле: на лбу, животе и плечах, при этом плотно прижимая локоть.
На Пасху кладбище не посещай
Она также наставляла нас не посещать кладбище в Пасху, поскольку усопшие тоже празднуют Пасху у Господа, и наше присутствие у могил родных приводит к тому, что мы отвлекаем их от этого торжества и лишаем праздника.
Дом
Местечко Зубчаниновку, где её духовные чада приобрели для неё дом, матушка ласково называла Почаниновкой, объясняя это тем, что там она занималась начинанием важных дел. Но конкретные детали этого начинания оставались для нас тайной.
Послушница и спасение России
Послушница матушки, тетя Маша — Мария Яковлевна Жукова, дальняя родственница Георгия Константиновича Жукова (через которую игумения загадочным образом была связана с человеком, во многом способствовавшим спасению России), поведала нам о событиях 50-х годов, когда в Зубчаниновку пришли и забрали матушку в милицию по обвинению в вероисповедании.
«Взяли ее за веру. И начали над ней издеваться. Знакомый милиционер, видимо, ее там увидел, пожалел и тете Маше сообщил: бери ее скорей, иначе она умрет, живой ее не оставят. Тетя Маша ее забрала и еле выходила. Одна из моих сестер осталась с матушкой, а та захотела в туалет и говорит: дай тазик — туалет был на улице. А сестра, девчонка еще, брезгливая была. Матушка говорит ей: «Ты уж не побрезгуй, вынеси за мной, тебе за это простятся грехи. Мне весь живот отбили, по животу сапогами плясали».
Мы приезжали в августе 61-го года к ней на могилу и побывать в ее домике. Был праздник Преображения Господня, и тетя Маша заставила весь стол вазами с яблоками из сада. А лампады перед иконами Спасителя и Матери Божией зажечь забыла. Посмотрели, а они уже горят! Сначала мы часто ездили из Москвы к матушке на могилу, но скоро тетя Маша сказала, что больше ездить не надо. Она встречалась с Владыкой Мануилом, и он сказал, что матушка Мария оттуда ушла. В могиле образовалась дыра, на кладбище появлялись какие-то странные люди, которые следили за нами.
Пророчества о нашем времени и не только
То, что игумения Мария говорила про нынешние времена, тогда так странно было слышать!
«Откроются все храмы, вы еще доживете, будет звон по всей Москве. И царь еще Православный у нас будет. А в храмы нельзя будет ходить, когда перестанут в них петь «Символ веры» и повесят портреты сатаны и дьявола и все будут должны на него молиться. Вот тогда ходить не надо. Будут еще вам мучения, Православных будут в тюрьмы сажать. Наш Патриарх встретится в Иерусалиме со Всемирным главой Единого правительства, и когда станет с ним здороваться, вместо руки увидит копыто. И поймет, кто перед ним.»
Матушка знала всех, кто был у нас в правительстве, как будто присутствовала на их заседаниях.
Игумения Мария всех нас очень любила, чтобы предсказывать нам что-то плохое, она нас щадила. Только одному из нас она сказала: садись, пиши, — и рассказала ему всю его будущую жизнь. Все сбылось, только дату смерти она ему отодвинула. Мы раз ехали в метро, и она говорит громко-громко: «Ой, паспорт украли!» Мы оборачиваемся — какой паспорт, раньше паспорта с собой не носили. Внезапно раздался вопль женщины: “Ах, пропал паспорт!” Это было настоящей катастрофой в то время. Наша матушка духовно постигла суть происшедшего. Она всё предвидела и знала. Она предостерегала нас:
“Если бы вы могли увидеть, кто бродит по улицам! Если бы вы могли узреть их лица!”
Мы тогда жили беззаботно, многого не осознавая, и когда она говорила что-то важное, все вокруг смеялись.
“Вы – слепцы, не видите и не знаете ничего”,
– говорила она.
“Матушка, как мы проживём без вас?”
– спрашивали мы.
“Я не покину вас”,
– отвечала она, и таким образом посылались нам новые матушки.
Благословение
Матушка всегда благословляла нас перед важным путешествием, мы прикасались к её одеяниям, от которых исходил аромат, словно смешались самые разные духи. После того как она умывалась, даже лёгкое движение рукой распространяло вокруг неё благоухание, напоминая о Царевне-Лебеди. Одного поцелуя её одежды хватало, чтобы ощутить это благословение.
Схожесть с Матроной Московской
Существует множество тайн, связанных с игуменьей Марией. Одна из самых удивительных – поразительное сходство на фотографиях блаженной Матроны Московской и игуменьи Марии, которое заставляет думать, что это одно и то же лицо.
Матушка утверждала, что без игуменьи Марии ни одна церковная служба не обходится.
Рассказы духовного чада матушки, Веры Петровны:
Обет
Когда в 19 лет я вышла замуж, а затем развелась, я чувствовала на себе грех за нарушение брачного союза, хотя и не была виновата. Когда к нам приехала игуменья Мария, она сказала мне, что приехала в Москву ради меня. Она уговаривала меня, что я должна ежедневно читать молитву “Богородице” и делать земные поклоны, чтобы избавиться от греха, и обещала молиться за меня после своей смерти, если я соглашусь выполнять это.
Несмотря на утомительную работу в две смены, я согласилась, помня её предсказание о будущем моей дочери Танечки. После последнего визита матушки в Москву зимой 1960-1961 годов, я исполняла обещанное, хотя и с перерывами, и чувствовала присутствие нечто неведомого за спиной, когда молилась ночью. Благодаря обстоятельствам, в последнее время никто не оказывался за моей спиной.
После кончины матери Марии, её послушница, тётя Маша, пригласила нас в Куйбышев. По прибытии мы подошли к её дому в Зубчаниновке, вступили на крыльцо, и я ощутила необыкновенный аромат, который проник во все мои чувства. Матерь встретила меня таким образом, благодаря моему исполненному обещанию, хоть и с трудностями. Сложно передать это ощущение, но запах исходил из глубины моего сердца, из каждого уголка моего тела. Я чувствовала его на протяжении недели, не понимая его природу. Ведь матерь обладала способностью превращать даже водку в воду и наоборот!
Превратила водку в воду
Я избегала общения с матерью, оправдываясь заботой о детях. Однако она настаивала на моём присутствии, и я подчинялась. В один из таких дней, находясь в компании отца, дяди Васи и дяди Саши, они решили выпить водки. С их слов, она превратилась в воду, и они поспешили за новой бутылкой, которая также оказалась водой. Несмотря на строгий контроль в магазинах, они поняли, что происходило не что иное, как чудо, и водка вновь стала водкой.
Новые факты
Долгое время полагали, что день смерти игумении Марии пришёлся на 13 апреля 1961 года. Однако Мария Петровна раскрыла новые факты. В тот день везде разговаривали о полёте Юрия Гагарина в космос. Дома же нас встретила грустная новость: матушка ушла из жизни. Прибывшая телеграмма датировалась 12-м числом, так что 13-е не могло быть днём её кончины.
И вот перед нами предстаёт очередная необъяснимая тайна земного пути игумении Марии. Родственница первого космонавта и его бабушка Татьяна, с которой игумения Мария встречалась в Москве, были друзьями. Семья Юрия Гагарина, к тому же, происходила из Гжатска, где в юности Евфросинья служила в монастыре – в городке, теперь носящем имя Гагарина.
Совпадения не случайны. Смерть игумении Марии в день полёта Гагарина в космос не может быть простым стечением обстоятельств. Её жизнь была целой эпохой, завершившейся в возрасте ста двух лет. Эпоха перемен оставила позади старый мир, открывая двери в новый. Человечество шагнуло в космическое пространство, время начало идти с ускоренным ритмом, и во всех областях жизни развернулась глобальная соревновательная борьба. В это время от нас ушла игумения Мария, которую Владыка Мануил назвал “опорой”.
Слава Богу за все!
