Старец Иродион (в миру Иоанн Мандуф), подвизавшийся на Капсале, родился в 1904 году в румынском местечке Ордасест, в семье Петра и Елены. Прибыв на Святую Афонскую Гору, Иоанн принял монашество в принадлежащей монастырю Дионисиат келии Введения во храм Пресвятой Богородицы. Впоследствии он сменил несколько келий, преимущественно на Капсале, а 28 октября 1964 года обосновался в каливе святого великомученика Димитрия, также расположенной на Капсале.
Последние годы жизни старец провел в затворе, характеризующемся аскетизмом, лишениями и полным уединением. Рядом с келией в скале был выдолблен резервуар для воды. Однажды в него упала крыса, сделав воду непригодной для питья. Однако отец Иродион не стал искать другого источника, и воду ему начал приносить сосед, старец Макарий. Отец Иродион не имел никаких запасов, не приобретал продуктов, не занимался ремеслами и не обрабатывал землю, но, подобно птицам небесным, был питаем Богом.
Встречая посетителя, старец слегка приоткрывал дверь, показывал голову и начинал беседу. Владея румынским, русским и греческим языками, он часто высказывался иносказательно, например, утверждал, что ему дана власть над солнцем и дождем. Однако в этом, казалось бы, бессвязном потоке слов содержалось нечто важное, что находило отклик в душе слушателя, поскольку затрагивало его лично. И на самом деле происходили чудеса, но они чуть позже.
Покидая старца, некоторые пребывали в недоумении: «В чем заключается тайна отца Иродиона? Кто он: пророк, юродивый, прельщенный или кто-то иной?» Тем не менее, всех, кто посещал старца Иродиона Капсалиота, неизменно впечатляли три особенности.
Во-первых, это было его тихое и радостное лицо, аскетически бледное и словно прозрачное, цвета спелой айвы. Несмотря на то, что оно было неумытым, покрытым пылью и царапинами, оно не вызывало отторжения, а, напротив, располагало к себе.
Во-вторых, несомненным было великое самоотречение старца. Будучи в преклонном возрасте, близком к девяноста годам, он часто обходился вовсе без пищи, так как в его полуразрушенной каливе не было никаких съестных припасов. Войти в келию можно было через многочисленные отверстия и проломы в стене. Кроме того, во время дождя крыша протекала, а печь или иные средства обогрева в каливе отсутствовали.
Вызывает искреннее изумление, как старец пережил суровую зиму 1986 года, отмеченную экстремально низкими температурами, учитывая его аскетический образ жизни: он никогда не носил обуви, передвигаясь по келье босиком, и не имел кровати, лишь изредка опираясь на ветхий ящик.
В результате постоянного стояния ноги отца Иродиона отекали и теряли подвижность, напоминая колонны. Под большим пальцем одной ноги находилась незаживающая рана размером с грецкий орех, источавшая зловонный запах, но скрытая под слоем земли.
В молодости, будучи монахом, отец Иродион был несправедливо обвинён в пожаре, произошедшем в одной из келий на Провате, и подвергся избиению со стороны мирян. Впоследствии на вопрос о причинах отсутствия огня в келье зимой он отвечал: «Чтобы не сжечь Капсалу». Вероятно, старец добровольно принял на себя эту епитимию – никогда не использовать огонь.
На вопрос о том, как он переносит холод, отец Иродион отвечал: «Еду на Синай и греюсь. У истинного подвижника внутри тепло, словно в мае! Он никогда не зябнет!».
Старец Паисий подтверждал: «Если отец Иродион пребывает в таких суровых условиях, значит, он получает Божественное утешение».
Наконец, следует упомянуть прозорливость и пророческий дар старца. Он проницал помыслы многих людей. Так, трем монахам с острова Керкира он указал на их происхождение, назвав остров «Корфу». Другому монаху предсказал скорое приобретение и ношение скуфьи при выезде в мир, что впоследствии подтвердилось.
Рассказ самовидца
Достичь кельи старца представлялось чрезвычайно сложным, даже обладая знанием её местоположения. Несмотря на месяцы проживания в той местности, Афанасий Раковалис не мог разобраться в лабиринте тропинок, столь запутанных и многочисленных.
Однажды, во время похода в магазин с принимавшим его отцом, он заметил пожилого человека, выходящего из руин.
– Отец, кто это? – спросил он, удивлённый.
– А, это геронда Иродион, – ответил тот. – Румын по происхождению. Он, скажем так, несколько не от мира сего.
– Давайте навестим его, возможно, ему требуется помощь, – предложил Афанасий Раковалис.
– К нему практически невозможно подойти, – возразил отец. – Как только он видит кого-то, сразу скрывается. Избегает общения. Говорят, что он несколько повредился рассудком.
Афанасий Раковалис размышлял так:
– Они, несомненно, лучше меня осведомлены о местности и её обитателях.
Прошло несколько месяцев, прежде чем имя старца Иродиона вновь достигло слуха Афанасия Раковалиса.
Вот как он об этом сам вспоминает:
– В это время в нашем районе появился новый житель – мой ровесник, афинянин, дипломированный математик, молодой и совершенно неопытный монах.
На Афоне существует правило: уединение доступно лишь духовно зрелым монахам, обладающим опытом духовной борьбы и находящимся в надлежащем духовном состоянии. В противном случае возникает серьёзный риск впасть в прелесть или подвергнуться физическому недугу. Монаху предписывается провести 10-15 лет в монастыре или в послушании у старца, постигая тонкости духовной брани с дьяволом, осваивая умную молитву и практическую аскезу. Лишь после этого допускается уход в пустыню. Таков установленный на Афоне порядок, соответствующий православной монашеской традиции. Пустыня – удел не всех, а лишь духовно опытных и сильных монахов.
Мой друг, проведя всего два года в монастыре, после серьёзного искушения, едва не разрушившего братство, удалился в пустыню. При этом он поступил самовольно, без благословения, вопреки советам старцев, включая старца Паисия.
Даже я, будучи совершенно неопытным и неискусным христианином, осознавал всю опасность такого поступка и испытывал за него тревогу.
Отец Исихаст, принимавший меня, часто поручал мне навещать этого монаха. Мы старались оказывать ему посильную помощь, и таким образом между нами завязалась дружба.
Молодой афинянин оказался в пустынной местности Капсала на Афоне. Не привыкший к физическому труду, не имевший опыта работы в саду или огороде, он даже не знал, как посадить лук.
Однажды он рассказал, как старец Иродион показал ему испечённый им хлеб, твёрдый, словно кирпич. На вопрос о способе приготовления старец ответил, что просто смешал муку с водой и испек в печи. Удивлённый молодой человек спросил, не нужно ли добавить соль и дрожжи, на что старец со смехом ответил вопросом на вопрос. Они вместе посмеялись над этим.
Молодой человек проникся сочувствием к старцу Иродиону и стал приносить ему продукты. Содержание этих приношений остаётся под вопросом, и есть сомнения, употреблял ли их старец. Среди прочего, он приносил консервы, магазинный хлеб, сахар, кофе и соль.
Однако не только молодой монах проявил заботу. Старец Иродион также проникся сочувствием к нему, принимая его в любое время. Он не скрывался от молодого человека, открывая ему дверь своей келии и своего сердца. Видя юношескую нежность, духовную неопытность, физическую слабость и потенциальные опасности, старец, среди эксцентричных выходок и загадочных высказываний, давал ему мудрые духовные наставления.
Старец предвидел, что через несколько месяцев молодой человек переберётся в другую келию по соседству. Эта келия находилась в прекрасном состоянии благодаря стараниям предыдущего обитателя, искусного строителя и хозяина. На удивлённый вопрос молодого человека о том, что келия занята, старец уверенно предсказал, что весной монах уйдёт, и келия, с разрешения монастыря, перейдёт к нему. Предсказание сбылось в точности. Прежний обитатель, придерживавшийся строгих правил, покинул Святую Гору после двадцати лет непрерывного проживания в этой келии и поселился в одном из монастырей в миру.
Это предсказание произвело сильное впечатление на молодого монаха и его друга. Во время очередного визита молодой человек поделился своим изумлением, заявив, что старец Иродион всех перехитрил, притворяясь безумным, скрывая свою глубокую духовность.
На вопрос о том, откуда ему это известно, он не ответил.
Встреча со старцем
Юный послушник подробно пересказывал мне беседы со старцем, делясь полученными наставлениями.
– Предлагаю посетить его вместе, – обратился я к нему.
– С удовольствием, – ответил он.
В полдень мы отправились к старцу.
– Останьтесь здесь, за углом, чтобы он вас не заметил, иначе не откроет, – предупредил меня послушник.
Я укрылся за углом.
– Геронда, геронда! – позвал послушник. Спустя несколько мгновений в небольшой дверце показалась сгорбленная фигура старца Иродиона.
Старец Иродион Капсалиот
Они обменялись несколькими фразами, после чего послушник жестом пригласил меня подойти.
– Геронда, это Афанасий, мой друг, – представил меня послушник. Старец Иродион заметно вздрогнул, словно колеблясь, скрыться ли ему, но в итоге остался на месте, взглянул на меня и, не проронив ни слова, продолжил разговор с моим спутником.
В тот период меня занимали три вопроса:
– Почему Ветхий Завет допускает многоженство?
– Как столь духовно богатый, благословленный Богом пророк Давид, общавшийся с Господом и получавший Его поддержку во всех испытаниях, мог поддаться плотскому искушению с Вирсавией и иметь нескольких жен?
– Как совмещались эти противоречия в ту эпоху?
К моему изумлению, старец Иродион ответил на все мои вопросы, хотя я их ему даже не задавал. Мой друг, по всей видимости, не понял сути происходящего. Я же, пребывая в полном недоумении, смотрел на старца с благоговением и восхищением.
В какой-то момент послушник обратился к старцу:
– Геронда, Афанасий желает принять монашество.
– Какой из него монах! Он… хозяин. Сначала Салоники, затем поселится в деревне близ Салоник, потом Флорина, а после… – старец сделал паузу, – Сибирь, Сибирь.
Послушник, обернувшись ко мне, спросил:
– Геронда, откуда вам известно, что он из Флорины?
– Какая Флорина? Я сказал – Флорида, в Америке, где суда причаливают, – возразил старец и принялся живописать размеры тамошних волн. Мы посмеялись над его находчивостью.
По прошествии тридцати лет я констатирую, что практически все предсказания старца сбылись:
Я так и не стал монахом.
Двадцать четыре года я прожил в Салониках.
Вот уже несколько лет я живу в деревне под Салониками. Что же осталось? Флорина и Сибирь. Верю, что и это исполнится.
Меня поразило то, что старец прозревал не только мои текущие мысли и душевное состояние, но и грядущее. «Дивен Бог во святых своих», слава Богу! После этой встречи я пребывал в состоянии радости, смешанной с изумлением: какие тайны хранит Святая Гора! Каким богатством, какими духовными сокровищами она наделена!
Некоторые монахи полагали старца Иродиона лишившимся рассудка. Переубедить их было невозможно. Стремясь разрешить этот вопрос для себя, я обратился к старцу Паисию. Едва я упомянул имя старца Иродиона, как глаза старца Паисия засияли радостью, а душа его словно воспрянула.
«Геронда Иродион – великий подвижник, – сообщил мне старец Паисий. – Я направил к нему отца Арсения, но геронда Иродион его не принял. Он пребывает в уцелевшей части своей келии и молится ночи напролет. Он великий аскет».
– Геронда, до меня дошли слухи, что Прот (так называют на Афоне монаха из Афонской администрации) намеревался посетить его, чтобы удостовериться, подлинно ли он великий подвижник или же просто душевнобольной.
Старец Паисий рассмеялся.
– Не беспокойтесь, старец и с этим справится.
И действительно, Прот, взяв моего друга в качестве проводника, отправился в пустыню Капсалы, чтобы постичь эту «неразгаданную тайну»…
Мой друг поведал мне об этом следующее:
– Старец Иродион совершенно смутил его, устроил ему такое представление, что Прот покинул его в смятении, полностью убежденный в безумии старца Иродиона. Напрасно он проделывал путь к нему по лесным тропам Капсалы.
Старец Иродион открывался смиренным, слабым и духовно незрелым. Но никогда – любопытствующим, не испытывающим духовной потребности. Мы тогда были духовными младенцами – немощными, неопытными, скорбящими, – поэтому он одарил нас своей любовью и щедро делился своим духовным богатством.
Разгонял тучи
Однажды мой друг-монах привел к нему другого молодого отца, намеревавшегося покинуть монастырь. Его терзали многочисленные помыслы, духовная брань была непрерывной и крайне мучительной. Дело было зимой – десятиметровые сугробы покрывали землю, а низкие свинцовые тучи затянули небо.
Выслушав его, старец произнес:
– Помыслы подобны тучам, скрывающим от нас солнце, то есть благодать Божию. Если желаешь обрести духовное тепло, необходимо приложить все усилия, чтобы прогнать помыслы, иначе ты охладеешь.
– Как же прогнать их, Геронда?
Изгнание бесов для Бога не составляет труда, однако от вас требуется собственное усердие в этом деле.
Монах промолчал, выражая явное недоверие к словам старца.
– Желаете ли вы, чтобы я помолился об исчезновении ваших помыслов? Или, быть может, вы предпочтёте, чтобы я помолился о рассеивании туч и мы могли насладиться солнечным теплом?
Молодой инок вновь не ответил, пребывая в нерешительности.
– Тучи, прочь отсюда! – произнёс старец, и порыв ветра разогнал облака, а луч солнца озарил присутствующих.
Мы были изумлены. Даже шокированы!
– Хотите, я сделаю так, чтобы земля покрылась цветами одним взмахом руки? – обратился старец к молодому монаху.
– Нет, Геронда, не нужно! – воскликнул монах с волнением. Он поднялся, выразил благодарность старцу, испросил его молитв и вернулся в монастырь, ощущая духовное укрепление. Его внутреннее состояние преобразилось мгновенно.
Я проникся глубоким почтением к старцу Иродиону. Всякий раз, посещая Афон, я непременно справлялся о нём и стремился к новой встрече. И старец неизменно принимал меня. К сожалению, таких встреч было немного.
Он читал мои мысли
С течением времени старцы теряют силы. Когда старец Иродион совсем ослабел, он позволил одному румынскому монаху заботиться о себе. Монах перевёл старца в свою келью на Нижней Капсале. Этот монах, насколько я мог судить, не обладал глубокими познаниями в духовной жизни. Он был скорее тружеником, нежели молитвенником. Его труд был тяжёл и непрерывен. Я предполагал, что старец согласился жить в его келье, чтобы оказать ему духовную поддержку. Остаётся неизвестным, удалось ли этому монаху получить духовную пользу от общения со старцем. Когда я обратился к нему с просьбой посетить старца, он посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Вероятно, он подумал, что я, подобно другим почитателям старца, несколько не от мира сего. Однако я был не единственным, кто проявлял подобное уважение к старцу. Для келейника это оставалось загадкой.
Наша последняя встреча произошла следующим образом. В то время я был увлечён трудами аввы Дорофея, который писал: «Не привязывайтесь ни к какой вещи, ибо если придёт к вам брат и попросит её, а вы откажете – тем самым вы предпочтёте тленную вещь любви к ближнему». Это изречение произвело на меня глубокое впечатление, и я старался применять его на практике…
Во время встречи старец попросил меня отдать ему некую вещь, что я с радостью и исполнил.
В конечном итоге, он попросил мой рюкзак для осмотра. Это действие вызвало во мне протест. В рюкзаке находились чётки, подаренные старцем Паисием.
Он вывернул содержимое рюкзака и начал вытряхивать его. Меня охватила тревога: “Неужели он конфискует и чётки?”. Эта мысль вызвала во мне глубокое волнение. Я считал эти чётки бесценным даром, вспоминая наставления аввы Дорофея. Старец, словно прочитав мои мысли, взглянул на меня и прекратил свои действия. Аккуратно сложив вещи обратно, он вернул мне рюкзак.
Моё внутреннее состояние было для него очевидным.
Каким образом он постиг мои мысли и стремление следовать заветам аввы Дорофея? Душа моя предстала перед ним, словно открытая книга. Он напоминал древних аскетов, о которых повествуется в Отечнике.
Наш наставник, несомненно, обладал духовной прозорливостью, даром Богопросвещения. Можно только представить, какие духовные уроки он преподал этому монаху-румыну для его пробуждения.
Старца не стало
С момента моего пребывания на Капсале минуло несколько лет. Визиты на Святую Гору стали редкими и кратковременными. Однажды, в связи с неотложными делами, я прибыл на Афон на непродолжительное время. По прибытии в мою постоянную келью мне сообщили о предстоящем через час погребении старца Иродиона. Какая неожиданная весть! Незамедлительно я поспешил туда.
На погребении собрались чада старца. Я – из Салоников, другой – из Афин, третий – с противоположной стороны Афона. Мы все, словно по наитию, узнали о кончине старца и “случайно” оказались здесь. Старец объединил нас.
Келия старца
Словом “похороны” едва ли подходило для описания происходящего. Это была Пасха! Праздник! Торжество! Все присутствующие ощущали радость.
На следующий день я посетил старца Паисия и поведал ему о случившемся. Старец внимательно выслушал мой рассказ, выразил согласие и подтвердил:
– Старцу Иродиону отверзлись врата рая!
Обретение мощей
Нечто подобное произошло спустя несколько лет при обретении мощей старца. И вновь мы все “случайно” собрались вместе. Во время перенесения останков царила атмосфера радости и уверенности в том, что старец обрёл райское пристанище. Его кости имели восковой оттенок.
Молитвами старца Иродиона, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!
Величие подвига старца Иродиона неоспоримо.
Его жизненный путь отличался исключительной суровостью, исполненной самоотречения и смирения. Достижение подобного состояния выходит за пределы обычных человеческих возможностей и осуществимо лишь при действии благодати Святого Духа.
Под личиной юродства старец Иродион скрывал свой подвижнический путь и высокую степень духовного совершенства.
Под покровом юродства старец Иродион таил свой великий подвиг и достигнутую им духовную высоту.
Если бы нам даровано было проникнуть за завесу внешнего облика, мы бы узрели в нем одного из величайших подвижников благочестия.
По Своему Промыслу Господь явил мне милость, дабы укрепить мою веру.
У других людей этот процесс протекает иначе, сообразно состоянию их сердец. Если Господь видит нашу благодарность даже за малые дары, Он ниспосылает нам блага несравненно большие. Господь никогда не оставляет нас, постоянно предоставляя нам возможности. Зачастую мы сами не желаем воспользоваться ими. Причина кроется в нас самих.
25 декабря 1990 года отошел ко Господу отец Иродион Румын, Христа ради юродивый. Капсалиот.
По книге “Η έρημος της Καψάλας”.
Слава Богу за всё!
