Многие не знают о ней, однако мы продолжаем рассказывать о таких подвижниках веры и благочестия, включая странницу Зою, чтобы как можно больше людей узнали о них.
Монахиня Даниила (Никитина) из Стефано-Махрищского женского монастыря Владимирской области хранит воспоминания о страннице Зое, почитаемой верующими Вологды, Кадникова и Кириллова:
– Зоя отошла ко Господу в 1989 году. Последние годы своей жизни она провела под попечением Екатерины Воробьёвой (1921–2014 гг.).
В 2004 году мною были записаны воспоминания Екатерины Ивановны, впоследствии дополненные и отредактированные.
Я нищенка!
Надпись на могильном кресте гласит: «Раба Божия Зоя-странница». Так её именовали и прихожане Покровского храма. Не стало странницы 15 сентября 1989 года в Кириллове, в доме Екатерины Ивановны. Зое было 57 лет.
У неё не было ни собственного жилья, ни средств к существованию, ни документов. Она скиталась, не имея постоянной регистрации.
«Я нищенка, у меня ничего нет, кто же меня примет?» – говорила она.
Последние четырнадцать лет Зоя прожила в семье сестёр Квашниных: первоначально у Александры, а затем у Екатерины. Зоя была известна многим. На её погребение собралось большое количество верующих – местные жители Кириллова, прихожане из окрестных деревень, а также из Кадникова и Вологды.
Екатерина Ивановна Воробьёва (в дальнейшем – баба Катя), чьи воспоминания были записаны, рассказывала о Зое преимущественно с её слов.
– Зоя появилась на свет в 1932 году недалеко от Вологды. В двухлетнем возрасте она лишилась матери и воспитывалась мачехой. Позже отца призвали на фронт, откуда он не вернулся. Мачеха отказалась от девочки, и её приютили бабушка с тётей, не имевшей собственных детей. После смерти бабушки, а вскоре и тёти, Зоя осталась сиротой.
Председатель колхоза распорядился обеспечить её питанием. Она обходила дома в своей деревне, и жители делились с ней едой. Повзрослев, Зоя стала работать няней.
Мимо их деревни курсировали пароходы. Однажды Зоя села на пароход, решив отправиться туда, где есть церковь. Так, в пятнадцатилетнем возрасте, она оказалась у Покровского храма.
В то время в Покровском храме служил отец Павел. Он благословил Зою проживать в сторожке у сестёр Флегонтовых: Екатерины (сторожихи) и её сестры, монахини Марины. Зоя помогала Екатерине в уборке храма, носила воду, кипятила самовары для многочисленных богомольцев, поскольку храм был единственным в округе. У батюшки была корова, и Зоя помогала матушке Александре ухаживать за ней. Регулярно посещала службы. Позже она говорила о Покровском храме:
«Здесь меня научили молиться, и здесь я хочу умереть!»
Время её пребывания в Покровском храме и время её отъезда остаются неизвестными. Достоверно известно, что длительный период она проживала в Кадникове, где её называли Зоей Кадниковской. Затем жила в Вологде. Примерно в 1975 году она вернулась в Кириллов.
– Зоя была худощавого телосложения, среднего роста. Носила длинные платья, подпоясанные кушаком. Всегда опрятная, в белом платочке, с длинной косой. Ходила с корзинкой, а в последние годы – с палочкой. В храме она стояла справа, у печи. Подаяния не просила. Люди сами ей подавали: кто немного денег, кто какое-либо угощение. Она принимала дары не от всех. Одежду также получала благодаря милостыни верующих. Посещала только дома верующих.
Зоя приходила к моей матери ещё в то время, когда та жила в деревне. Приходила с какой-то девушкой. Мать топила для них баню. А они пели ей «Многая лета» прямо в бане! Дорога проходила мимо бани, и они там пели: «Многая лета бабушке… многая лета!»
Пришла и осталась жить…
Позже моя мать переехала к Александре в Кириллов. В 1985 году, после смерти моего мужа, Зоя перешла жить ко мне. Просто пришла и осталась… Так и жила изо дня в день. Была спокойной и всегда всем довольна.
Жила она в отдельной комнате. Мы зажигали лампадки, она читала, молилась. Сидела на печи. Ставили самовар – она любила пить чай из самовара – и мы сидели с ней, беседовали. Было хорошо с ней…
Какой же она была постницей! Много молилась, читала Евангелие. Как-то зашла соседка:
– Зоя, я вижу, как ты кланяешься.
– Ой, неужели ты видишь?
– Конечно, вижу, Зоя!
Она поверила, что соседка действительно видит. А та просто пошутила.
Зоя жила без паспорта, но правоохранительные органы её не беспокоили. Наш старший брат был в плену, и его часто вызывали в милицию. Однажды за ним приехали на машине, а Зоя вышла на крыльцо и говорит:
– Вы не за мной приехали? Я готова.
Они ответили:
– Нет-нет, что Вы, не за Вами.
Пока была здорова, ходила в храм, часто причащалась. Ездила и в Вологду. Говорит мне: «Поехали в Вологду, отвези меня». Мы ездили. У неё было много знакомых в Вологде – незамужние девушки, которые постоянно посещали церкви. Я возила её к ним неоднократно.
К Нине Васильевне, казначею кафедрального собора, Зою регулярно возили. Бывали у Зои и они сами с визитами. Многие навещали её, ведь Зою знали все.
За год до кончины Зоя тяжело заболела. Ноги стали отекать. Собираясь в храм, она брала палку, а я уговаривала её:
«Зоя, не ходи в церковь, помолись дома».
На что она отвечала:
«Нет, пойду. Если умру по дороге, то хоть в церковь шла…»
Пока могла ходить, она посещала храм.
Перед Великим постом Зоя слегла. «На Великий пост враг меня приковал к постели, – сетовала она, – надо молиться, а я не могу». У неё была водянка, ноги сильно отекали, жидкость сочилась. Она спала сидя, ноги в тазу. Я подкладывала дощечки, меняла пропитанные влагой куски байкового одеяла на сухие. Таз наполнялся водой почти до краёв.
Вера Яковлевна, помогавшая с перевязками, как-то спросила: «Может, определить её в дом инвалидов?» Я возразила: «Нет, пусть доживает у меня. Разве сможет она там, среди телевизора и радио…»
Она строго соблюдала пост. Накануне Усекновения главы Иоанна Предтечи, незадолго до её смерти, я уговаривала её:
«Зоя, поешь хоть немного».
Она отвечала:
«Делай как знаешь, а у меня пост».
Я настаивала:
«Зоя, ты больна, нужно снисхождение к себе, подкрепиться».
Непреклонно она отвечала:
«Пост никто не отменял!»
Она смачивала сухарик и пила немного воды. Вот и всё.
Пока могла ходить в храм, она часто причащалась. Когда слегла, батюшка, отец Иаков, приходил причащать её неоднократно.
Пророчествовала о тяжелых временах
Зоя предчувствовала тяжёлые времена. «Стариков и старух не будет», – говорила она. Я спрашивала: «Куда же они денутся?» «По одежде не будет ни стариков, ни старух», – отвечала она. И действительно, теперь каждая пожилая женщина ходит в брюках. Какая же это старуха! «Детей не будет», – продолжала она. «Как же так, рождаться-то будут», – возражала я. «Кругом будут содомские ягоды, как дети при этом появятся-то!?», – отвечала Зоя.
Так она уже пророчествовала о наших временах, многое сбылось.
Она предрекала: «Чернота на нас наедет, бедный наш народ… Жить тяжело будет, мне пора умирать».
Я спрашивала: «А как мы тебя похороним? Нам не справиться». Она отвечала: «Очень просто: скажи, пришла нищенка ночевать, да умерла, а кто она и откуда – неизвестно».
Последние дни Зои
Зоя попросила сделать ей гроб. «Вот бы дождаться ваших ребят», – говорила она. Через неделю приехали её братья, Саша и Толя, и сделали гроб. «Зоя, домик сделали хороший, аккуратный», – сказала я ей. Гроб был сделан по её мерке, очень хороший. Красить, обклеивать или обивать его она не велела. И ставить тумбочку на могилу запретила, просила только крест. Место она просила у Анны Ивановны. «Передай Анне Ивановне поклон, большой поклон, пусть отведёт мне место, чтобы я знала, где лежать буду», – просила она. Я передала просьбу Анне Ивановне, и та отвела место у ног бабушки Паши. Когда я сообщила Зое, она, сидя на кровати, радостно развела руками: «Ну и Анна! Хорошее место дала! Теперь я знаю, где моё место. Меня здесь молиться научили, и умирать я здесь буду. На Покров!»
«Умирать-то надо, – говорила она, – да мытарств боюсь, Екатерина. Как их проходить?» Я успокаивала её: «Зоя, а мы как? Чего тебе бояться мытарств? Ты на земле настрадалась, ты страдалица. Между небом и землёй жила!»
Незадолго до смерти Зою соборовали. Анна Ивановна Хрусталёва из Вологды написала, что привезёт батюшку, и велела Зою подготовить. Лежать она уже не могла – задыхалась, кашляла. Мы истопили баню, посадили её на стул в корыте, чтобы помыть. Зоя упала и, лёжа, со смехом сказала: «Я хоть в траве полежала, хорошо-то как!» Вошедший батюшка воскликнул: «Какая благодать! Откуда такая благодать?» Он соборовал всех нас, а Зою соборовал и причастил. «Как здесь хорошо, – заметил он, – она в чистоте и тепле лежит».
Любушка знала Зою и называла её блаженной. Когда племянница Лукии, Нина, приехала в отпуск к Любушке, та посоветовала ей: «Поезжай в Кириллов, блаженную проведаешь и вологодскую там встретишь». Нина приехала к нам, и как раз в это время из Вологды приехала Анна Ивановна Хрусталёва с батюшкой соборовать Зою.
Зоя скончалась в пятницу, в пять часов вечера. Раньше, когда я приходила её умывать, она приподнималась, я наливала тёплой воды в таз, и она умывалась.
В этот день Екатерина услышала просьбу:
– Катерина, умой меня, сегодня я не в состоянии сделать это сама, помоги мне подняться.
Зоя заметно ослабела. Екатерина помогла ей приподняться, но та уже не могла сидеть. Умыв её и уложив обратно, Екатерина спросила:
– Зоя, ты сегодня никуда не собираешься?
– Нет, Катерина, – ответила Зоя, – я планирую заняться уборкой, баню протопить, никуда не уйду.
Зоя продолжала лежать. Екатерина время от времени проверяла её: глаза закрыты, дыхание ровное, выражение лица спокойное. После посещения бани, вернувшись с дочерью, Екатерина предложила:
– Зое сегодня стало хуже, она всё время лежит, пойдём проведаем её.
Они подошли к кровати, но Зоя уже не дышала. Смерть пришла тихо, словно во сне. Зоя предчувствовала свой уход и как-то сказала:
– Не бойся меня, когда я умру.
– Зоя, как можно тебя бояться? – отвечала Екатерина. – Я ничего не боюсь.
Слёзы покойной
Зоя была светлым человеком, в гробу она лежала, словно кукла.
Похороны планировались на воскресенье. Екатерина обратилась к Анне Ивановне с вопросом о порядке погребения. Та, зная об отсутствии документов, посоветовала:
– Никому не говори об отсутствии паспорта. В воскресенье много людей, лучше отложить до понедельника.
В понедельник состоялись похороны Зои. Отпевание проводил отец Иаков. Во время отпевания по лицу Зои текли слёзы. Стоя у гроба, Екатерина обратилась к Анне Ивановне:
– Посмотри, я никогда не видела слёз у усопшего!
Слёзы струились по щекам, словно ручьи.
На похоронах присутствовало много женщин, уроженок Вологды, знавших Зою. Похороны прошли благополучно. Екатерина мысленно обратилась к Зое:
– Зоя, ты удостоилась упокоения!
Зоя ушла из этого мира.
Являлась потом во сне
Екатерине часто снилась Зоя: в церкви, в большом платке, пальто, подпоясанном пояском… В многолюдной церкви Зоя выглядела радостной.
Случаи
Протодиакон Вологодского кафедрального собора отец Георгий Рябинин (1930 г. р.) поведал следующую историю. В их семье шла подготовка к празднованию дня рождения дочери Антонины, стол уже почти был накрыт. Антонина в шутку заметила:
«Разве что птичьего молока не хватает…»
Спустя некоторое время раздался звонок в дверь. Отец Георгий открыл и увидел женщину невысокого роста, одетую во всё чёрное. Она протянула ему коробку конфет «Птичье молоко», которые в то время являлись большим дефицитом, и произнесла: «Передайте, пожалуйста, вашей дочери». Добавив: «Я молюсь за всю вашу семью», женщина удалилась. Позднее отцу Георгию сообщили, что это была блаженная Зоя.
Также об одном случае, связанном с блаженной Зоей, поведал старейший вологодский протоиерей Георгий Иванов (скончался 16 декабря 2010 года), служивший в Покровском храме в 1980-е годы. В ожидании уполномоченного по делам религии, отец Георгий, заметив в храме Зою, предупредил её: «Зоя, к уполномоченному обращайся на “Вы”!». На что Зоя ответила: «Разве я могу обращаться к Богу — “Ты, Господи…”, а к уполномоченному — на “Вы”?»
Казначей кафедрального собора, Нина Васильевна, рассказала, как однажды Зоя ночевала у них с сестрой Еленой. Всю ночь Зоя читала вслух Псалтирь, не давая им уснуть, приговаривая: «Спите, спите, молиться нужно, а вы спите». Нина Васильевна с сестрой в это время читали 90-й Псалом «Живый в помощи Вышняго», надеясь, что Зоя поскорее уйдёт. «Тогда мы ещё не понимали, — вспоминала Нина Васильевна, — что это нам следовало встать и молиться вместе с ней…»
Слава Богу за всё!
