18 апреля исполнится 32 года со дня самого беспрецедентного события в православном мире, которое случилось в Оптиной Пустыне.
Николай Аверин, совершивший преступление, утверждал, что действовал по указанию дьявола:
“Если ты не убьешь монахов — нам не выиграть эту войну!”
Однако результат оказался противоположным: кровь убитых монахов стала очистительной жертвой мучеников за Христа. Гибель трех оптинских иноков продолжила традицию русского мученичества XX века.
К могилам новомучеников в Оптиной пустыни до сих пор приезжают паломники со всей России. Люди обращаются к ним как к заступникам перед Богом, просят помощи и исцеления — и получают просимое.
Игумен Ипатий (Хвостенко), близкий друг убиенного иеромонаха Василия (Рослякова), на протяжении нескольких лет собирает свидетельства о чудесной помощи оптинских новомучеников.
Эти свидетельства подтверждают святость Божиих избранников и дают надежду на их скорое причисление к лику святых.
Напомним, что 18 апреля 1993 года в праздник Светлого Христова Воскресения в Свято-Введенской Оптиной пустыни были убиты монахи, включая иеромонаха Василия (Рослякова), у которого даже посчастливилось исповедаться одной рабе Божьей. Она вспоминая тот момент, рассказала, что несмотря на многолюдность в храме, Господь привел ее именно к отцу Василию. Передав ему записку с исповедью, она была поражена неземной добротой на его лице. После отпущения грехов ей стало тепло, спокойно и радостно.
Многие говорили, что три монаха были необычные. Об этом далее в свидетельствах самовидцев.
Явление матери
Василисса, мать убиенного иеромонаха Василия (Рослякова) рассказала:
Отец Василий явился мне во сне. Я находилась в Оптиной пустыни, стояла во Введенском храме. Из алтаря вышел отец Василий. Я посетовала ему, что в Оптиной теперь хуже, чем прежде. Он ответил:
“Я скоро уйду отсюда”.
И я пробудилась.
Я видела их троих
Нина Бейчук, г. Байрам-Али, Туркмения, поделилась:
– Однажды во время посещения Оптиной пустыни я серьезно заболела. К ночи температура превысила 40 градусов, я пылала как в огне.
Вечером я исповедалась у старца Илия Ноздрина, помолилась Господу, Пресвятой Богородице и преподобному Амвросию, посетила могилы убиенных иеромонаха Василия, иноков Трофима и Ферапонта.
Вернувшись в гостиницу, я легла и задремала. В полусне увидела, как о моем здравии молятся преподобный Амвросий, отец Илий и трое неизвестных мне монахов. Удивительно, но они представлялись нераздельными, словно соединенными в плечах. Тогда я осознала, что это убиенные оптинские монахи – отцы Василий, Ферапонт и Трофим.
Вскоре я крепко заснула. Проснувшись утром, обнаружила себя полностью здоровой. Это произошло в ночь с 4 на 5 октября 1993 года.
Мироточивый камень с могилы мучеников
Елена из Москвы вспоминала:
– В августе 1993 года, посещая Оптину пустынь, я взяла камешек с могилы иеромонаха Василия (Рослякова). В феврале 1997 года заметила, что камень мироточит, иногда ощущается легкое благоухание. Большую часть времени камень остается сухим, но периодически на нем появляются блестящие пятнышки 1-7 мм в диаметре. Выступающая жидкость гуще воды, но жиже масла.
В 1994 году у меня диагностировали рак, однако Господь пока дает силы жить и даже работать… Как Бог даст!
Я всех вас утешу
Наталия Яцкевич, г. Москва вспоминала:
– 29-30 июля 1993 года мы с тетей посетили Оптину пустынь. Я очень хотела пойти на могилу отца Василия и звала тетю с собой. Несмотря на ее желание, что-то постоянно препятствовало ей. По возвращении в Москву в первую же ночь она увидела сон.
Она находилась во Введенском соборе Оптиной пустыни. От мощей преподобного Амвросия к аналою шел высокий молодой священник с деревянным крестом в руках. Люди в храме устремились к нему, восклицая:
“Отец Василий! Отец Василий!”
Он ответил:
“Пойдемте, любимые чада мои, я вас всех поисповедую, всех утешу”.
Все последовали за ним к его могиле. Тетя пошла вместе со всеми, и сон закончился.
Важно отметить, что тетя никогда не видела отца Василия лично, даже на фотографиях. Когда я привезла ей его фотографию, она не смогла судить о сходстве, поскольку лицо батюшки Василия в ее сне сияло таким светом, что черты было трудно различить.
У нас здесь все живые!
Раба Божия Надежда рассказала о своей племяннице Ольге, которая в детстве посещала церковь, но повзрослев, перестала, даже в день Ангела не причащалась. Однако по милости Божией она побывала на могилах убиенных оптинских монахов.
Несколько месяцев назад Ольга увидела во сне юношу, сказавшего ей:
“Ольга! За тебя молится монах Ферапонт”.
Она спросила:
“Где он?”
Юноша обещал показать и повел ее через огненную реку. Он шел по мосту, а Ольга испугалась, видя долетающие до ног искры. Юноша обернулся, взял ее за руку и перевел через реку. Они подошли к маленькой белой церкви. Войдя внутрь, Ольга заметила отсутствие икон и малочисленность прихожан. Навстречу вышел монах со словами:
– Ольга, ты пришла к нам, а мы молимся за тебя и за весь мир, я – монах Ферапонт.
– Почему у вас нет икон в храме? – спросила Ольга.
– У нас все святые живые, они сами здесь с нами молятся.
– Почему так мало людей в церкви?
– Потому что мало вымоленных.
Они повлияли на мою жизнь!
Матушка Нектария (Мак Лис). Ее истории рассказаны были еще в 1996 году.
– Эти истории показывают, как новомученики оптинские, особенно отец Василий, повлияли на мою жизнь, хотя я никогда не знала их лично.
Помню, как в Светлую седмицу 1993 года, сидя в трапезной в Калифорнии, я услышала от игумена о трех монахах, убитых на Пасху в Оптиной пустыни. Непреодолимая печаль овладела мной настолько, что я не смогла продолжить трапезу.
Скорбь, которую я испытывала, была столь интенсивной, словно погибшие монахи являлись братьями из моей собственной обители… Я поражалась силе невидимых монашеских уз, способных так прочно соединить меня с людьми, которых я никогда не знала, из страны, где никогда не бывала.
Впоследствии, с наступлением осени, по Божественному промыслу, мне представилась возможность посетить Россию, в частности, Оптину пустынь. С благоговейным трепетом я обнаружила, что окно предоставленной мне комнаты выходило непосредственно на захоронения отца Василия, инока Трофима и инока Ферапонта.
Я испытывала глубокую признательность Господу за возможность пребывания в Оптиной: оптинские старцы являлись основным источником вдохновения моего стремления к монашеству. Созерцая могилы, я вновь ощутила необъяснимую духовную связь с тремя монахами, приблизительно моего возраста, жившими в столь же тревожное время, которые также были вдохновлены принять монашеский постриг через молитву и подражание старцам. С осознанием того, что именно Божественное провидение определило их мученический конец земного пути, я поклонилась их могилам.
Незадолго до поездки в Россию, в Оптину, меня угнетало необъяснимое чувство сердечной тяжести – результат ли слабости, греховности или просто адаптации к новой культуре – определить не могла. Собственные молитвы не приносили облегчения, а мой скудный русский язык не позволял общаться со священниками… Поэтому утром по прибытии в Оптину я расположилась возле могилы отца Василия и поведала ему о своем состоянии.
“Ты священник и ныне мученик, единственный здесь, кто может понять меня – прошу, помолись Господу указать мне путь”.
Осенив себя крестным знамением, я направилась в храм на утреннюю службу. Войдя, я вновь перекрестилась и, взглянув на образ Спасителя в иконостасе, внезапно осознала с предельной ясностью, будто кто-то прошептал мне, в чем заключалась проблема и как следует поступить…
Однажды утром, несколько месяцев спустя после посещения Оптиной, работая в офисе “Русский паломник” в Москве, я услышала стук в дверь. Вошел незнакомый молодой человек, сообщивший, что проживал в Оптиной два года, занимаясь иконописью, и намеревался реализовать некоторые свои работы в Москве. В Калифорнии главной святыней нашего монастыря является старинная копия “Спаса Нерукотворного”, доставленная с Валаама еще до революции. Все монашествующие нашей обители принимали постриг перед этой иконой, и с момента прибытия в Россию я стремилась найти ее копию. Я пригласила гостя на чай и, не рассчитывая на приобретение его икон, из вежливости попросила показать работы.
Первым образом, который он представил, оказалась превосходная икона “Спаса Нерукотворного”. Я была поражена совпадением – именно та икона, о которой я так мечтала. Продолжительное время я молча созерцала ее. Икона была великолепно исполнена, но в ней присутствовало нечто особенное, не поддающееся словесному выражению. Наконец я поинтересовалась:
“Связана ли с этой иконой какая-либо история?”
Он посмотрел на меня с некоторым удивлением и ответил:
“Да, эту икону благословил отец Василий за несколько недель до своей гибели. Он был моим духовным наставником”.
Я ощутила прилив радости и убежденность, что эта икона была некоторым образом послана мне самим отцом Василием, услышавшим мою невысказанную молитву.
Приблизительно два года спустя я вновь посетила Оптину. И вновь с тяжестью на сердце, поскольку перед отъездом из Москвы узнала, что близкий мне человек был весьма расстроен из-за ошибочных сведений обо мне. Я не могла связаться с ним по телефону, а корреспонденция в Америку следует длительное время. По прибытии в Оптину я прочитала акафист Божией Матери и вновь обратилась на могиле отца Василия с просьбой о молитвенном содействии в скорейшем разрешении недоразумения.
Хотя я практически никогда не запоминаю сновидения, той ночью сон отчетливо сохранился в памяти.
Мне приснился человек, с которым необходимо было объясниться, и я просила прощения за доставленное ему беспокойство. Он заверил меня в своем прощении, подтвердил, что все благополучно и что он все понимает.
Пробудившись утром с безмятежным сердцем, я ощутила, что даже если сон не был буквально истинным, он всё равно являлся предзнаменованием благополучного исхода.
В то же утро я получила дополнительное утешение – прекрасную икону Божией Матери, соответствующую размеру и стилю моей иконы «Спас Нерукотворный». Эта икона была мне совершенно незнакома. Позднее, проходя мимо могил и мысленно выражая благодарность отцу Василию за его молитвы, ко мне подошла женщина, знакомая по предыдущим визитам в Оптину, с которой я никогда не обсуждала отца Василия. Она сообщила:
«Вы знаете, что ваша икона Божией Матери называется Игоревской?»
Это было мирское имя отца Василия, а на следующий день отмечался праздник этой иконы. Через несколько дней после возвращения домой я обнаружила, что недоразумение с близким человеком разрешилось.
Для многих, я уверена, эти события покажутся незначительными совпадениями, но для меня они намного важнее, поскольку каждый раз я ощущала то едва уловимое дыхание благодати – безошибочный знак того, что Бог в Своем великом милосердии часто столь же близок к нам в малом, как и в великом, равно как и Его святые и мученики.
Знак
Мария вспоминала:
Покидая Оптину, я молилась, чтобы отец Василий послал мне понятный моему ограниченному уму знак, что принимает меня под свое покровительство.
Вскоре, разбирая иконную полочку, я обнаружила благоухание земли с места его убиения, хранившейся в бумажном конверте. Аромат напоминал запах от мощей, схожий с благоуханием мира от Монреальской Иверской иконы – нечто среднее между жасмином и медом. Запах сохраняется до сих пор. Это вызывает радость, но и трепет: возникает растерянность относительно того, как жить дальше, избегать грехов, соответствовать внутренне этому чуду. Пытаюсь отказаться от курения, снотворного, больше молиться, хотя природа моя остается греховной.
Я просила Бога показать участь убиенных
Раба Божия Людмила поделилась:
«Господь собирает свои плоды по мере их созревания», – сказал отец Феофилакт на Пасхальной панихиде по новопреставленным убиенным мученикам иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту.
Скорбь растворилась в светлой радости, печаль – в надежде. Отец Феофилакт просил молиться о них и ежедневно читать по одной главе из Евангелия. У меня не возникало сомнений, что Господь возлюбил их и принял к Себе в это светлое Христово Воскресение чистыми, готовыми предстать перед Ним. Но как убедить в этом других? Размышляя о страданиях матерей и близких, я осмелилась попросить Бога показать мне, недостойной, во Славу Божию, участь новопреставленных.
Ежедневно в утренних и вечерних молитвах я поминала их имена, а ночью читала по одной главе из Евангелия от Иоанна. И вот в среду Пасхальной седмицы, отдыхая днем, я получила видение. Услышав голос:
«Смотри!»,
я увидела трех мужчин в белых светлых одеждах перед невидимым, но ощущаемым троном. Двое из них были примерно одинакового роста, третий – высокий, доходивший им до плеча.
На мой вопрос
«Кто это?»
последовал внутренний ответ:
– первый с мягкими чертами лица и каштановыми вьющимися волосами – Трофим;
– второй с более тонкими, заостренными чертами и темными длинными волосами – Ферапонт;
– третий – высокий, темноволосый – Василий.
Они предстояли перед Божиим Престолом с такой любовью, и Бог испытывал такую радость при виде их! С этим чувством радости я и пробудилась.
Всё длилось лишь мгновение.
Когда я обнаружила в храме, что иеромонах Василий действительно был высокого роста, я решила поделиться своим сновидением и этой радостью со всеми, кто его знал.
Явление старца Варсонофия Оптинского
Но не только мученики являлись людям. В этих историях есть такой интересный случай, который нам показывает ещё и то, как преподобный Варсонофий Оптинский помогает людям.
Одна раба Божия рассказала, к сожалению, имени не указала:
– Накануне Великого поста 2000 года я находилась в состоянии уныния из-за невозможности второй год подряд посетить подворье Екатерининского монастыря, где ранее проводила длительное время. Продолжительная болезнь, последующая кончина родителей супруга, обязанности по воспитанию детей и повседневные заботы не оставляли для этого возможности. Я испытывала глубокую тоску по уединенной благодатной монастырской жизни, а мирская суета настолько угнетала, что я впала в отчаяние. В этом греховном состоянии я намеревалась совершить самоубийство.
В отсутствие домочадцев, перекрестившись, я направилась к балкону, однако путь мне преградил Старец. От неожиданности я опустилась на диван, а Старец с любовью смотрел на меня, пока я не успокоилась. Затем он произнес:
“Приезжай ко мне в Оптину, там обретешь покой”.
На мой вопрос о местонахождении он ответил:
“Город Козельск, река Жиздра, ныне Калужская область”.
Когда я спросила, к кому обратиться по прибытии, он сказал:
“Скажи, к батюшке Варсонофию”.
Пока я вытирала слезы, он исчез.
По прошествии времени, размышляя о случившемся, я сочла это плодом болезненного воображения и решила никуда не отправляться. Впрочем, так бы посчитали многие люди, мол, галлюцинация была, слыша мой рассказ.
Но спустя несколько дней я подверглась жестокому избиению, и в ночь с 5 на 6 марта в бессознательном состоянии с закрытой травмой живота была доставлена в хирургическое отделение. При обследовании обнаружили разрыв селезенки, гематогенный перитонит и повреждения других органов. После внутривенного наркоза началась операция, и я стала умирать. Состояние, в котором я пребывала, не поддается описанию.
Однако вновь явился Старец, но теперь строго произнес:
“Моли Господа Бога нашего, чтобы не дал умереть без покаяния”.
Я из последних сил взывала:
“Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную”.
Старец стоял рядом и непрестанно молился:
“Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй”.
Операция продолжалась, меня перевели на искусственное дыхание, удалили селезенку и предприняли все возможное, но врачи не надеялись на мое выживание.
Старец сказал:
“Теперь готовься к другой, новой жизни”.
Меня перевезли в реанимацию, где я длительное время находилась без сознания. Температура поднялась до 40°, начался воспалительный процесс, и меня считали безнадежной.
Однако 13 марта, в первый день Великого поста, я пришла в сознание, состояние резко улучшилось, температура снизилась, и я попросила перевести меня в обычное хирургическое отделение. Все удивлялись моему быстрому выздоровлению.
Через несколько дней, несмотря на слабость, я была совершенно здорова и ощущала себя заново рожденной. Даже прежние заболевания, включая полиартрит, исчезли. О травме напоминал лишь шрам в форме буквы “Г”.
В ночь с 26 на 27 апреля, согласно наставлению Старца, супруг отвез меня в Оптину пустынь.
В четверг Страстной седмицы на исповеди я спросила, как найти батюшку с таким сложным, как мне тогда казалось, именем.
Мне ответили:
“Пойдешь на послушание во Владимирский храм, там и найдешь своего батюшку Варсонофия”.
В храме я долго ожидала появления моего Старца, искала его на службах, расспрашивала людей, но безрезультатно. Прикладываясь к святым мощам, у второй раки я ощутила сердечную боль и с благоговейным трепетом прочитала имя “Варсонофий”, не в силах прийти в себя от удивления.
Я долго плакала и благодарила своего заступника. В свечной лавке я приобрела книгу о преподобном Варсонофии и на первой фотографии не узнала своего батюшку, так как он был в облачении и очках, но в конце книги увидела его: с непокрытой головой, высоким лбом, длинными белыми волосами, в белых одеждах – моего доброго заступника и молитвенника батюшку Варсонофия.
Я приехала к тебе, отче, прости меня грешную, моли Бога о мне грешной, не покидай меня грешную, благослови.
О старце
Преподобный Варсонофий Оптинский (в миру Павел Иванович Плиханков), появился на свет 5 июля 1845 года в Самаре на Казанской улице. Его духовное призвание раскрылось не сразу: 46 лет он провел в мирской жизни. Будучи генералом Русской Армии и отличившимся офицером, он впоследствии оставил военную карьеру и вступил в братство Козельской Введенской Оптиной пустыни.
Духовные беседы преподобного Варсонофия отличались особым своеобразием. В них гармонично сочетались святоотеческие традиции и четкие наставления, дополненные выразительными примерами из личного опыта и литературных источников, как духовных, так и светских.
Литературное наследие старца весьма обширно и включает проповеди, скитские летописи и духовную поэзию. В церковных изданиях его труды публиковались под псевдонимом “Странник”.
Преподобный Варсонофий привлекал к себе представителей интеллигенции, находящихся в духовном поиске, и многим содействовал в обретении пути к спасению. Ему были дарованы видения потустороннего мира, и он часто беседовал со своими духовными чадами о Страшном Суде и необходимости покаяния. Размышляя о будущем России, старец предвидел появление множества новомучеников.
Преподобный Варсонофий скончался в возрасте 67 лет 1 апреля 1913 года, будучи настоятелем Старо-Голутвина монастыря. Его святые мощи ныне пребывают в Оптиной пустыни.
Святии преподобнии отцы, в Оптиной Пустыни просиявшии, молите Бога о нас.
Необычное, чудное, дивное
Возвращаясь в оптинским мученикам, вспоминаются слова иеромонаха Феофилакта, в день прощания:
«…сегодня здесь совершается нечто необычное, чудное и дивное… Всякий христианин, хорошо знакомый с учением Церкви, знает, что на Пасху так просто не умирают, что в нашей жизни нет случайностей, и отойти ко Господу в день Святой Пасхи составляет особую честь и милость от Господа. С этого дня, когда эти трое братии были убиты, по-особому звучит колокольный звон Оптиной пустыни. И он возвещает не только о победе Христа над антихристом, но и о том, что теперь земля Оптиной пустыни обильно полита не только по́том подвижников и насельников, но и кровью Оптинских братьев, и эта кровь является особым покровом и свидетельством будущей истории Оптиной пустыни. Теперь мы знаем, что за нас есть особые ходатаи пред Престолом Божьим».
В Оптиной пустыни дата 18 апреля стала днем памяти убиенных монахов, уже много лет их ежедневно поминают за богослужениями. Поклониться монахам у их могил в обитель приезжают паломники со всей России и из-за рубежа. В настоящий момент собираются материалы для подготовки к канонизации мучеников.
