Если вы несчастны и считаете, что в жизни всё плохо, то этот случай стоит прочитать внимательно и задуматься. Речь пойдет о Евгение Северине и то, как он лишившись лица, нашел силы жить, благодаря Богу. Саму историю еще в конце 2000-х году печатали многие газеты, тогда это поразило многих и люди видели в этом истинное чудо.
Евгений рассказывал:
– Я родился в городе Донецке, в семье, не придерживавшейся религиозных убеждений. Родители трудились шахтерами. Детство и юношеские годы прошли привычно для советского периода: школа, профессиональное училище, служба в армии. Два года военной службы завершились возвращением домой в 1973 году. В этом же году я продолжил обучение в вечерней школе рабочей молодежи с целью получения полного среднего образования. Именно в стенах этой школы произошло знакомство с моей будущей супругой Натальей.
Бракосочетание состоялось в 1974 году, в этом же году родился наш первенец, сын Александр. О вопросах веры я не имел представления, лишь слышал о посещении людьми церкви и молитвах – этим мои познания и ограничивались. Верующих я относил к категории фанатиков. Мои убеждения сводились к самозарождению всего сущего на земле, а происхождение человека я связывал с обезьяной. Таким образом, я придерживался атеистических взглядов, согласно идеологии Коммунистической партии.
В 1976 году мы переехали в Приморский край. Меня влекла тайга, и Наталья разделяла мое стремление. Здесь родился наш второй сын, Андрей. Я работал на лесозаготовках, Наталья занимала должность продавца в небольшом продуктовом магазине. Когда Андрею исполнился год, мы вернулись на Украину. Мы продолжили трудовую деятельность, сыновья росли. У Андрея начались проблемы со здоровьем, и Наталья была вынуждена оставить работу, чтобы ухаживать за ним. Врачи диагностировали астму и заключили, что климат негативно влияет на его состояние, рекомендовав вернуться в место его рождения.
В 1981 году в нашей семье произошло пополнение – родилась дочь Виктория. Мы начали постепенно готовиться к переезду, несмотря на неодобрение родителей.
Для получения профильного образования я поступил в лесной техникум, который успешно окончил, и в 1989 году мы вернулись в Приморский край. Я был принят на должность лесника на лесозаготовительном пункте, Наталья устроилась заведующей клубом.
В период распада СССР клубы начали закрываться, и Наталья была вынуждена перейти на работу кочегаром в котельной. Работа была физически тяжелой.
Моя работа лесника предполагала частые выходы в тайгу, иногда на несколько дней. В этот период Наталья познакомилась с верующими людьми и начала читать Библию. Мне об этом ничего не было известно. Однако, получив информацию, я стал выражать несогласие, утверждая, что это бессмысленно, Бога нет и быть не может. Наталья пыталась убедить меня в обратном, говоря о Божьей любви к нам и Его желании быть с нами. Я же возражал, находя контраргументы.
Пророческий сон и предчувствие
Примерно за два месяца до встречи с медведицей мне приснился сон, в котором я боролся с медведем. Однако сон прервался, и я не придал ему значения.
24 ноября 1992 года, как обычно, я планировал отправиться в тайгу. Моя жена, Наталья, также собиралась на работу и настоятельно советовала мне остаться дома, предрекая несчастье, встречу с медведем и убеждая отложить поход до завтра. Я дал обещание не ходить, однако, как только она ушла, взял ружье, рюкзак с провизией и отправился в путь.
Встреча с медведицей
В тот день начался сильный снегопад, который застал меня в пяти-семи километрах от дома. Из-за обилия снега я сильно устал и решил найти убежище, чтобы развести костер и отдохнуть. Впереди я заметил высокое сухое дерево и рядом с ним густую ель, под ветвями которой и намеревался укрыться. Однако, не успел я приблизиться на два-три метра, как из-под ели стремительно выскочила огромная медведица. Я успел лишь снять ружье с плеча, прежде чем оказался под ней.
Не успел я ни осознать происходящее, ни предпринять какие-либо действия, как ее клыки впились в мое лицо. Она оторвала часть плоти. Мои руки были прижаты ее телом, боли я не ощущал и пытался высвободить хотя бы одну руку. Когда мне удалось освободить правую руку, она уже оторвала вторую часть. Я начал защищаться, поместив руку ей в пасть, что позволило мне освободить вторую руку и начать искать ружье в снегу. Медведица оставила мою руку и принялась рвать куртку на животе, вероятно, пытаясь добраться до внутренних органов.
Найдя ружье, мои пальцы нащупали курок, я нажал на него, но выстрела не последовало. Я понял, что ружье стоит на предохранителе. Мне потребовалось значительное усилие, чтобы сдвинуть этот небольшой рычажок, так как ружье было забито снегом. Раздался выстрел, и медведица, испугавшись, отступила. На какое расстояние она отбежала, я не знал. Я начал захлебываться собственной кровью, поскольку лежал на спине, и с трудом поднялся на колени. Встать на ноги я не мог: ноги меня не слушались, словно их и не было вовсе. Меня охватил страх, что медведица все еще рядом и снова нападет, поэтому я начал стрелять наугад, так как ничего не видел. Я стрелял до тех пор, пока не остался один патрон, который я приберег для себя: лучше так, чем быть съеденным заживо.
Превозмогая слабость, я поднялся на дрожащие, словно в лихорадке, ноги. Вокруг царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом падающего снега. Меня пронзила острая боль. Рука нащупала на лице нечто пугающее – зияющую пустоту. Что-то, похожее на обрывок, висело, словно на нити. Попытка оторвать это привела к новому приступу боли. Я понял, что это мой правый глаз, и оставил тщетные старания. В замешательстве, не понимая, куда идти, я сделал несколько шагов, но ноги подкосились. Наткнувшись на дерево, я опустился под ним, осознавая, что это конец, и мне уже не подняться.
Сколько времени прошло, я не помню. Ощущение было такое, будто я онемел, и мое тело становится добычей лесных зверей. Эта мысль привела меня в чувство. Тишина вокруг оставалась прежней. Попытка встать оказалась безуспешной. Я лишь крепче прижал к себе ружье – единственное, что, казалось, могло меня спасти.
И тут я вспомнил жену Наташу, ее слова о Боге, о Его всеобъемлющей любви, о том, что мне не следовало сегодня идти в тайгу. Горькие слезы хлынули из глаз. Собрав остатки сил, я встал на колени и со слезами взмолился Богу о помощи, о спасении. Я желал лишь одного: проститься с любимой женой и детьми, а затем умереть. Я понимал, что дни мои сочтены.
Внезапно до меня донёсся отдалённый собачий лай. Первоначально приняв его за плод воображения, я вскоре убедился в обратном, услышав лай нескольких собак. Это свидетельствовало о близости деревни, и я воспринял это как знак, указывающий путь домой. Попытка встать оказалась безуспешной.
Обращение к Богу
В отчаянии я обратился к Богу с мольбой о помощи и поддержке. В тот же миг я ощутил чьё-то присутствие рядом, лёгкое прикосновение, которое позволило мне подняться на ноги. Вращаясь на месте с вытянутой рукой, я вопрошал: «Кто здесь? Отзовитесь!», но ответа не последовало.
Склоняясь к мысли о галлюцинациях, я, тем не менее, ориентируясь на то затихающий, то возобновляющийся лай собак, начал продвигаться вперёд, спотыкаясь о деревья и ветви, выставив руку вперёд. Падая, я всякий раз ощущал, как некая сила поднимает меня и помогает идти дальше. Так я вышел на старую, заброшенную лесную дорогу, существование которой определил, ощупав её на четвереньках. Однако направление оставалось неизвестным, и вновь раздался собачий лай. Выйдя на другую дорогу, которую обследовал тем же способом, я продолжил движение, следуя за звуком.
Таким образом, ориентируясь на шум воды, я добрался до реки и обнаружил мост. Переход по мосту без перил представлял опасность падения, и я колебался. Однако внутренний голос убедил меня преодолеть страх, и я переполз на другую сторону. Без дальнейших препятствий, двигаясь по тропинке, я достиг нашего огорода, опутанного армейской колючей проволокой.
Преодолеть это препятствие, обычно представлявшее трудность даже в здоровом состоянии, удалось удивительно легко.
Оказавшись во дворе, я заполз на крыльцо, нашёл дверь и понял, что дома никого нет. Наташа была на работе, а дети ещё не вернулись из школы. Произведя выстрел в воздух в надежде привлечь внимание соседей, я не добился результата. Вероятно, к выстрелам в деревне привыкли и не придали им значения. Направившись к соседу и войдя на ощупь в дом, я по звуку понял, что они смотрят телевизор и не замечают моего присутствия. Обнаружив меня, они испуганно закричали, позже объяснив свою реакцию шоковым состоянием. Узнали они меня по патронташу на ремне.
Моя единственная просьба заключалась в том, чтобы позвали Наташу. Один из соседей отправился за Наташей, другой проводил меня домой, где я сам указал местонахождение ключа.
В моей памяти отрывочно сохранились события того времени: скопление людей, попытки Натальи прорваться ко мне, отказы в госпитализации, перекладывание меня из одной машины в другую, вердикт врачей города о необходимости отправки в морг, а не в областной центр, прогноз о том, что я не проживу и десяти минут…
Сознание я утратил во время транспортировки на вертолете. Очнулся уже в реанимационном отделении. Подробности лечения мне неизвестны, их следует уточнить у Натальи: она постоянно находилась рядом, коленопреклоненно молясь Господу о сохранении моей жизни. Это я помню.
Путь к спасению
Мы с Натальей провели в реанимации месяц. Затем меня перевели в стоматологическое отделение. Состояние мое колебалось: периоды улучшения сменялись невыносимыми болями. В условиях отсутствия эффективных обезболивающих средств и под воздействием искушений возникали мысли о самоубийстве:
«Какой смысл жить? Кому ты нужен в таком состоянии? Ты еще не видел своего отражения, а как ты будешь жить дальше? Если, конечно, выживешь».
Я принял решение уйти из жизни, силы мои были на исходе. Способ я описывать не буду, но, к счастью, замысел мой не осуществился. Наталья разгадала мои намерения и предложила обратиться к Богу с молитвой о покаянии и облегчении страданий. Моя душа стремилась к этому, но я не решался признаться.
И вновь Господь даровал мне возможность освободиться от тяготившего меня бремени.
Однажды, когда Наталья уехала домой к детям, мою койку, по ее просьбе, переместили от окна к двери. Ранним утром, при открытой двери, я услышал разговор двух санитарок, осуждавших медсестру из отделения за ее церковные посещения и молитвы: мол, Бога нет и все в таком духе. По возвращении Натальи я рассказал ей об этом. Она разыскала упомянутую медсестру (примечательно, что обратилась именно к верующей, позднее Наталья сказала, что это было Божьим провидением). Вместе с ней Наталья отправилась к Сергею Омелянчуку, который посетил нас в палате. Я обратился к Господу, и на душе моей стало легче; свою дальнейшую судьбу я вверил Его милосердию.
Вскоре началось мое выздоровление, я стал видеть. Наталья помогла мне вновь научиться ходить, меня стали навещать дети. Так прошли месяцы. Весной меня выписали домой.
Поездка в Швейцарию
Шли годы. Из-за стеснения, вызванного моим внешним видом, я избегал появляться на людях. Наталья же убеждала меня в моей привлекательности, подчеркивая приоритетность души перед внешностью в глазах Господа. Ее слова успокаивали меня, и я принимал ее точку зрения. Первоначально мы обращались к врачам с просьбами о помощи и проведении операций, однако, столкнувшись с их отказом, я оставил эти попытки и всецело уповал на милость Господа.
Вместе с Натальей мы молились, прося Его о помощи, если такова будет Его воля. И Господь внял нашим молитвам, откликнувшись на прошения братьев и сестер, которые молились за нас и оказывали посильную поддержку.
В октябре 1996 года меня посетил ранее незнакомый мне Вальдемар Берг, прибывший из Германии. Он сопроводил меня в Швейцарию, в город Лангенталь, к доктору Курту Блаттеру в клинику SGM. До последнего момента я не мог поверить в реальность происходящего, но пути Господни неисповедимы.
Швейцария – страна необычайной красоты. Поначалу мне было непросто адаптироваться к условиям клиники SGM, что вполне объяснимо. Это было сродни перемещению человека из первобытного общества в цивилизованный мир. Меня поражало все: безупречная чистота, комфортабельные палаты, вся атмосфера клиники. Вежливость и забота персонала, высокий уровень ухода за пациентами – все это вызывало восхищение. В России тогда подобное лечение доступно лишь самым состоятельным, в то время как там им пользовались обычные граждане Швейцарии и других стран. То же можно сказать и о госпиталях Инзель в Берне и Цюрихе. А сами города! Цветы повсюду! Живописные озера! У меня просто нет слов, чтобы описать это великолепие.
Швейцарцы – замечательные люди. Я был окружен их заботой и вниманием. Меня регулярно навещали русскоязычные немцы из Германии и австрийцы, оказывая столь необходимую мне духовную поддержку.
После выписки из больницы меня навестили коллеги-лесники, интересуясь, как мне удалось выбраться из тайги. На мой ответ, что меня вывели, они возразили:
«Кто мог тебя вывести? Когда мы шли по твоим следам на место происшествия, чтобы найти и убить медведицу, кроме твоих следов, до самого дома не было никаких других!»
Я объяснил им, что меня вывел Бог, на что они лишь молча пожали плечами, вероятно, полагая, что я не до конца излечился.
Стоит сказать, что после серии операций Евгений смог вернуться домой, на Дальний Восток, с новым лицом. Теперь он не привлекает к себе излишнего внимания. Несколько раз он посещал Швейцарию для контрольных осмотров.
Что сейчас с Евгением, увы, неизвестно, но сам случай, конечно, удивительный. Фото в период «без лица», по этическим нормам, не публикуем.
Слава Богу за все!
