О «старце любви», иеросхимонахе Иоанне (Бузове), с благоговением отзываются те, кому посчастливилось встретиться с ним, получить его мудрые советы и следовать его духовному руководству. Непередаваемо благодатное воздействие оказывало присутствие старца, изгоняя все скорби и печали, словно их никогда и не существовало. Каждое слово, каждый жест отца Иоанна были наполнены глубоким духовным смыслом. Благодаря молитвам отца Иоанна многие обретали утешение от Господа, исцеление душевных и телесных недугов. Свидетельства очевидцев его подвижнической жизни говорят о прозорливости старца, даре исцеления, искреннем смирении и непрестанной, всеобъемлющей Христовой любви к каждому человеку.
Родился он в Белгородской области в 1927 году, прошел сложный жизненный путь, отмеченный фронтовыми испытаниями и странствиями. Повинуясь наставлению своего духовного отца, он нашел пристанище в Почаевской Лавре, где, по преданию, обрел исцеление от слепоты по молитвам Божией Матери.
В начале 1970-х годов, по благословению архимандрита Серафима (Тяпочкина), он вернулся в село Ракитное Белгородской области и нес послушание сторожа в храме святителя Николая Чудотворца.
Спустя пять лет, по слову того же архимандрита Серафима, он был призван к алтарному служению.
В 1977 году епископом Хризостомом он был рукоположен во диакона и сослужил отцу Серафиму.
После кончины старца Серафима принял монашеский постриг с именем Иона и продолжил служение в Ракитном, где уже тогда он стал известен многим, как старец. К нему, подобно тому, как прежде к отцу Серафиму, обращались за молитвенной помощью и утешением люди со всех уголков страны.
В 1991 году указом епископа Курского Ювеналия он был переведен в Курско-Коренную пустынь.
В 1995 году последовало рукоположение во пресвитера, а в 1996 году – принятие великой схимы с именем Иоанн.
За этими немногословными вехами биографии скрывается жизнь, исполненная сострадания к людскому горю, безсонных ночей, проведенных в молитве и слезах о страждущих.
Интересно узнавать о таких подвижниках через людей, знавших их лично. Мы стараемся, как раз находить такие свидетельства, чтобы можно было точнее изучить житие подвижников.
Курский старец
Курский иеросхимонах Иоанн (Бузов), в мантии Иона (1927-2002), ученик и духовный наследник старца архимандрита Серафима (Тяпочкина), подвизался в Курской-Коренной пустыни (Курская область). Тяжкий крест страданий, который он нес, сделал его, по мнению самовидцев последних лет его земной жизни, безкровным мучеником.
Зимой 2001-2002 годов, когда он был при смерти и монахи Коренной пустыни уже читали канон на исход души, Господь, по молитвам духовных чад и насельников обители, продлил его жизнь еще на полгода. В этот период он передвигался в инвалидной коляске, а ранее – с посохом, опираясь на келейника.
В монастыре его ласково называли старчиком. Это обращение не было проявлением неуважения со стороны братии, напротив, оно свидетельствовало об их любви и почитании. У кельи отца Ионы всегда было многолюдно: паломники искали пастырского наставления, а братия, испрашивая благословения, делились своими переживаниями. Даже сам наместник, авторитетный архимандрит, часто обращался к старцу за советом, а в сложных ситуациях направлял к нему монашествующих и мирян со словами:
«Поступайте по благословению отца Ионы».
После семидесятилетнего периода гонений, когда Церкви начали возвращать разрушенные монастыри, иеромонах отец Иона (Бузов) стал одним из первых насельников Курской Коренной пустыни.
Он не старец, а старик!
Невысокого роста, хрупкий, сгорбленный, немногословный, он действительно соответствовал своему ласковому прозванию – старчик. Это обращение закрепилось за ним после случая с курским архиепископом Ювеналием, известным своей непримиримостью к человекоугодию и гордыне. Услышав, как паломники называют отца Иону старцем, владыка грозно заявил:
«У меня в епархии нет старцев! Он не старец, а старик!».
Архиепископское слово – закон. Однако полностью искоренить это народное прозвание так и не удалось, и в итоге утвердился компромиссный вариант: старчик.
Следует отметить, что сам отец Иона не смутился и не опечалился строгим замечанием архипастыря. Ему, по всей видимости, было тягостно благоговейное внимание страждущих. Когда к нему обращались с вопросами, он, низко склоняясь, отвечал, не глядя на вопрошающего:
«Я грешный, я немощный, у меня четыре грыжи…».
Старец такой, какой есть
Матушка Марина Захарчук из Белгородской области вспоминает:
– Наше знакомство с отцом Ионой произошло при весьма неожиданных обстоятельствах.
Наш приход расположен в Белгородской области, по соседству с Курской, приблизительно в 130 километрах от Коренной пустыни. Несмотря на значительное расстояние, мы часто посещали эту возрождающуюся обитель и вдохновили наших прихожан своей любовью к ней. Неоднократно организовывали в храме сборы продуктов, постельных принадлежностей, одеял и подушек для монастыря.
В тот памятный день мы прибыли к завершению вечерней службы. Имея благословение отца наместника на въезд на территорию монастыря, мой батюшка остановил машину возле трапезной. Вскоре монахи и послушники, выходя из храма с благословения архимандрита, начали разгружать мешки с картошкой и капустой. Среди них был и отец Иона, с которым мы тогда познакомились.
Невысокий монах в поношенном, выцветшем плаще, накинутом поверх подрясника, подошел к моему супругу, сложил ладони и, склонившись в поклоне, произнес:
«Благословите, батюшка».
Супруг благословил его. Остальные монахи едва сдерживали улыбки. Архимандрит пояснил:
«Это наш старец, можно сказать, духовник обители».
Впоследствии мы узнали, что школу монашеского смирения отец Иона прошел у известного в православном мире старца-архимандрита Серафима (Тяпочкина), которому много лет служил диаконом в храме поселка Ракитное Белгородской области. После кончины старца отец Иона продолжил служение в Никольском храме поселка Ракитное, а в 1992 году был переведен в возвращенную Церкви Коренную пустынь.
Многие знали отца Иону по службе в ракитянском храме. Слава о действенности его простой молитвы распространилась далеко за пределы епархии. Невысокий старец стал духовной опорой Коренной пустыни.
Несмотря на строгое и мудрое предупреждение владыки Ювеналия, ограждавшего отца Иону и паломников от чрезмерного почитания старца, толпа всегда окружала его, где бы он ни появлялся.
Сейчас я, пожалуй, сожалею, что, несмотря на частые посещения Коренной пустыни, ни разу не присоединилась к этой толпе. Это объясняется двумя причинами.
Во-первых, и это главное, у меня не возникало неразрешимых вопросов, в которых не смог бы помочь мой духовный отец или наместник обители архимандрит Иоанн, неизменно благосклонно ко мне относившийся и часто удостаивавший беседой в своем кабинете.
Во-вторых, я испытывала сострадание к старцу, вынужденному под палящим солнцем или пронизывающим ветром часами выслушивать страждущих. Какие слова утешения я могла бы от него ожидать?
Однажды я сопровождала в пустынь своих знакомых. Молодая женщина, потерявшая нерождённого ребенка вследствие тяжелой инфекционной болезни, лишилась, по словам врачей, возможности иметь детей и отчаянно нуждалась в утешении старца. Приблизившись к нему вместе с ней, я оказалась среди группы паломниц и услышала возмущенный возглас одной из них:
«Батюшка! Моя соседка приобрела племяннику мотоцикл! Откуда у нее средства!?»
Старец лишь отвечал:
«Я болен, у меня четыре грыжи…»
У меня возникло желание отвести эту «богомолку», перепутавшую священника с гадалкой, за пределы монастыря. Однако правила приличия, разумеется, удержали меня. Тем не менее, я твердо решила не обременять старца своими проблемами.
Моя спутница подошла к батюшке последней и долго беседовала с ним. Утомленный, он присел на груду досок (в Коренной тогда велись повсеместные строительные работы), а женщина опустилась на колени прямо в пыль, смешанную со щебнем.
«У тебя будет сын», – ласково произнес старец.
И добавил:
«Только ногти не крась, ты и так красива».
Это замечание поразило мою спутницу даже больше, чем обещание батюшки, ведь, готовясь к поездке в монастырь, она накануне тщательно обрабатывала ногти. Вскоре ее свекровь сообщила о предстоящих крестинах. Случилось так, что в больнице, где лечилась моя знакомая, в детском отделении находился брошенный матерью мальчик, которого они с мужем решили усыновить…
Мы часто брали детей с собой в монастырь. Один из наших сыновей, Максим, особенно полюбил Коренную, подружился с монахами и послушниками и, получив благословение отца наместника, проводил в обители школьные каникулы. В тот раз я везла двенадцатилетнего сына в совершенно пустом автобусе ранним утром первого января. За окном стоял двадцатипятиградусный мороз, и в салоне автобуса было лишь немного теплее. Я уже сожалела, что уступила просьбам сына: он недавно переболел гриппом и продолжал кашлять. Однако переубедить этого упрямого ребенка было невозможно.
Спасаясь от пронизывающего холода, мы почти бежали через поселок, на окраине которого располагался монастырь. Максим, скача вокруг меня, выдвинул новую идею:
«Мама, а мама! Местные монахи по вечерам обливаются на источнике. Можно мне с ними?».
«Нет, нет и нет!», – категорично ответила я.
Однако Максим не сдавался:
«Мама, а мама? Ну, пожалуйста? Ты же разрешила, да?».
И тут меня осенила мысль:
«Ты в монастырь идешь? Вот там и испроси благословения!».
Разумеется, я была абсолютно уверена, что ребенку, к тому же кашляющему, никто не позволит превратиться на морозе в ледяную статую. Максим притих.
В монастыре нас незамедлительно принял архимандрит Иоанн. Он согласился оставить Максима на каникулы в обители, помня его летние труды на монастырской пасеке. В этот момент в приемную вошел пожилой монах. Его неизменный плащ покрывала изморозь, из-под обтрепанных рукавов виднелись покрасневшие от холода пальцы.
«Отец Иона!», – воскликнул архимандрит. – «Снова! Я же Вам благословил пальто! А где перчатки и шарф?».
«Да ну их», – прошелестел старец, – «мне в них жарко».
Во взгляде Максима явственно читалось:
«Вот это послушание!».
«Тебя это не касается», – ответила я взглядом.
Архимандрит же вновь обратился к старцу:
«Вот, послушник к нам на две недели приехал. Примем?».
«А он слушаться будет?», – вопросом на вопрос ответил старец.
«Буду, буду!»,
– поспешил заверить Максим.
– «Только… благословите на источнике обливаться!».
Старец прищурился:
«Ну, если в остальном будешь послушен, то – благословляю».
«Батюшка!», – воскликнула я. – «В такой мороз! Да у него кашель!».
«Где мороз?», – удивился старец. – «Жарко!».
Спустя две недели, когда я вернулась за сыном, он с воодушевлением рассказывал, как чистил картофель в трапезной, мыл полы в храме, ездил с послушниками на санях в лес за елками к Рождеству и получил подарок от владыки на архиерейской елке. И, конечно же, как обливался водой из источника Богородицы. Вода была настолько теплой, что не хотелось даже одеваться. А от кашля не осталось и следа.
С каждым годом отец Иона чувствовал себя все хуже и перестал принимать паломников в своей келье.
В 1996 году владыка Ювеналий постриг его в великую схиму с именем Иоанн. С этого дня старец полностью скрылся под схимническим куколем; на службу в храм и обратно в келью его вели под руки, а иногда и несли, два послушника, оберегая от почитателей.
Мне довелось стать свидетелем помощи старца иеросхимонаха Иоанна. Моя мать, ветеран Великой Отечественной войны, страдала бессонницей, последствием пережитых военных лет, унесших её молодость и единственного брата. Долгие ночи она проводила за чтением и писательством, не расставаясь с сигаретой – ещё одним печальным наследием войны. Воспитанная в атеистической среде, мать воспринимала религию скорее философски, нежели как истинно верующий человек. Несмотря на то, что к концу жизни она посещала церковь, исповедовалась и причащалась, отказаться от курения и признать эту привычку греховной она не могла.
Наши с сестрой увещевания не имели успеха. Мать искренне не понимала, как может считаться грехом то, о чём не сказано в Библии. Когда мать тяжело заболела, мы пригласили священника, который исповедал и причастил её. Однако на вопрос сестры о раскаянии в курении, мать ответила отрицательно. Вскоре она впала в кому, и мы готовились к худшему.
Я отправилась в Коренную пустынь и обратилась к отцу-наместнику с просьбой помолиться за болящую, рассказав о нашем горе – нежелании матери покаяться в грехе курения.
Отец архимандрит ответил:
«Я скажу старцу».
На следующий день сестра сообщила, что мать пришла в себя. Я застала её бодрой, в ясном сознании. Лишь изредка она спрашивала:
«Где спички? Дайте спички».
Но, получив коробок, с недоумением вертела его в руках:
«А зачем мне они?».
«Она забыла, что курит!», – прошептала сестра.
Мы вновь пригласили священника, и было совершено соборование – таинство отпущения грехов, забытых или неосознаваемых. Мать мирно скончалась 20 июня 2002 года.
Через месяц отошёл ко Господу старец иеросхимонах Иоанн (Бузов).
Не ломал волю своих чад
На его могиле, расположенной на возрождённом монастырском кладбище, горит неугасимая лампада. Но, что гораздо важнее, огонёк батюшкиной веры продолжает гореть в тысячах сердец тех, кто был им благословлён.
Стоит сказать, что в период Великой Отечественной войны Иван Бузов участвовал в Курской битве, сражаясь на огненной дуге. Во время форсирования реки он был спасён от неминуемой смерти по молитвам Николая Чудотворца. Впоследствии, приняв монашеский постриг и став отцом Иоанном, он отличался кротостью и рассудительностью.
Никогда не прибегая к резким словам, он не препятствовал духовному пути человека запретами и не нарушал внутренний мир доверившегося ему. Старец не раскрывал обратившимся к нему то, что не было открыто им Богом, но его молитвы направляли жизнь и судьбы людей, искавших у него помощи.
Так, одному иеромонаху ещё до пострига, размышлявшему о женитьбе, отец Иоанн предложил вернуться через неделю. За это время будущий монах обрёл ясность в своём предназначении и, вернувшись к старцу, получил одобрение своему твёрдому решению.
Отец Иоанн обладал даром прозорливости, постигая тайные пересечения путей Господних и видя нити Божественного Промысла.
Старец питал безграничную любовь ко всем, кого приводил к нему Господь, и с особым почтением относился к Священноначалию.
Подобно своему духовному наставнику, архимандриту Серафиму, он обладал даром всепрощения, с лёгкостью прощая любые обиды.
В последние годы жизни отца Иоанна попасть к нему было крайне затруднительно. Доступ в его келью был ограничен даже для священнослужителей и монахов. Некоторые воспринимали это как заточение, но, возможно, это было лишь человеческое суждение. Вероятно, Господь оберегал старца от мирских соблазнов.
Завещание старца
Своим духовным чадам старец завещал, чтобы главными в духовной жизни христианина были исповедь, соборование и Святое Причастие, которые даруют благодать, противостоящую духу злобы.
На все вопросы он давал краткие и точные ответы. Обладая даром духовного рассуждения, он предвидел будущее и каждое своё слово соизмерял с Судом Божиим, стремясь не прогневать Господа.
Он пребывал в постоянном молитвенном предстоянии перед Богом, особо почитая Матерь Божию, Преподобного Серафима Саровского, Святителя Иоасафа Белгородского и Иоанна Предтечу.
Никому про меня не рассказывай!
Сегодня каждый может обратиться к иеросхимонаху Иоанну за помощью в борьбе с грехом, поклониться Кресту на его могиле и помолиться о упокоении его души. В вечности же он будет молиться о нас.
Протоиерей Фёдор Сапунов вспоминал о своей первой встрече со старцем при посещении могилы Серафима Тяпочкина.
После литии у могилы старца к супругам подошла женщина и пригласила их на трапезу в сторожку храма. На вопрос отца Фёдора о том, ожидали ли они кого-то, женщина ответила утвердительно, пояснив, что диакон Иона предсказал их приезд и распорядился об угощении. Вскоре появился и сам диакон. В ходе продолжительной беседы протоиерей и матушка отметили удивительное сходство диакона Ионы с отцом Тихоном Пелихом. Покидая храм, они поделились этим наблюдением друг с другом, но услышали голос диакона Ионы, просившего их не рассказывать о нём.
А дело было так:
Мы долго разговаривали, и в течение разговора несколько раз обменивались взглядом с матушкой, а потом, выйдя с территории храма, не могли уже сдержаться. Матушка тогда выдала:
– Когда приеду в Москву, всем расскажу про о.Иону и про то, как нас здесь необычно встретили!
– Матушечка!, – вдруг мы услышали вдали голос о.Ионы, – не рассказывай, пожалуйста, никому обо мне…
«Не сердце ли наше горя бе в наю, – сказали мы тут с матушкой словами Евангелия, – когда он беседовал с нами. Это прозорливый старец!»
Так, супруги, вспомнив евангельские слова, поняли, что перед ними прозорливый старец.
Я всех вижу!
Последующие пятнадцать лет они регулярно посещали отца Иону, который стал их духовным наставником, даже в большей степени, чем отец Тихон Пелих, разрешая все их недоумения.
Благодаря его благословению многие духовные чада отца Фёдора создали семьи и приняли священнический сан.
Дар прозорливости отца Ионы поражал: он знал о всех поступках протоиерея за неделю. На вопрос о. Фёдора о том, откуда ему это известно, старец отвечал, что видит всё, «как в телевизоре».
– А я вас вижу всех, как в телевизоре. У вас там свой телевизор, а у меня свой.
Отец Фёдор предполагает, что этот дар был передан отцу Ионе от отца Серафима Тяпочкина, который сам обладал незаурядной прозорливостью.
Несмотря на свой дар, отец Иона отличался смирением и, отвечая на вопросы, предварял свои точные наставления словами самоуничижения. Он безошибочно определял Божью волю относительно судеб людей, не требуя никаких пояснений.
Клевета
Отец Иона подвергся даже клевете: архиерею сообщили о дорогих машинах посетителей и роскоши в доме старца, который на самом деле был ветхим строением. Архиерей, прибыв в гневе, увидев жилище старца, тут же благословил его стать духовником Курской Коренной Пустыни.
Отец Иона принял монашеский постриг с именем Иоанн. Своему келейнику он часто напоминал о смирении.
Он ему часто говорил:
«Вася! Ну что ты все гордишься? Ну сходи в туалет и посмотри, кто ты есть…»
Ослеп на три дня
Однажды отец Иоанн рассказал о случае временной потери зрения после просмотра телевизора, однако отец Федор не уточнил, была ли это физическая или духовная слепота.
«Знаешь, меня как-то привели в дом и показали что-то по телевизору. Я на три дня ослеп…»
Протоиерей Фёдор Сапунов считает, что дар прозорливости был дан отцу Иоанну за смирение, любовь, терпеливое перенесение болезней и усердную молитву, которая включала чтение всего утреннего богослужения с прихожанами.
Знал известных старцев
В молодые годы отцу Иоанну посчастливилось лично знать известных подвижников веры советского периода: Кукшу (Одесского) и игумена Иосифа (в схиме Амфилохия). Их служение в Почаевской Лавре оказало глубокое влияние на духовное формирование отца Иоанна. Благодаря их примеру, на протяжении всего своего служения иеросхимонах Иоанн (Бузов) сохранял непоколебимую веру, отличался приветливостью, сердечностью и жертвенной любовью к окружающим.
30 июля 2025 году исполнится 23 года со дня блаженной кончины, старца, духовника обители иеросхимонаха Иоанна (Бузова).
Надеемся, что напоминание об этом старце поспособствует сбору новых сведений о его житии и чудесах.
Слава Богу за всё!
