В юности, будучи уроженкой Симферополя, она приняла иноческий постриг с именем Илария. В течение многих лет матушка Илария подвизалась в Пюхтицком женском монастыре в Эстонии, где самоотверженно трудилась до поздней ночи вместе с другими сестрами, восстанавливая святую обитель и устраивая её быт.
Теперь матушка Илария — схимонахиня Иоанновского женского монастыря. Она прибыла сюда одиннадцать лет назад, после возобновления деятельности монастыря на Карповке по благословению духовного руководства.
В монастыре матушка Илария ревностно исполняет свои послушания, важнейшим из которых является чтение «Неусыпаемой Псалтири». Непрестанное чтение «Неусыпаемой Псалтири» наполняет душу радостью от осознания того, что и за тебя, утомлённого путника, возносится к Богу искренняя молитва.
Келья матушки Иларии, имеющая полукруглую форму, всегда наполнена светом и благодатью. На небольшом столе находятся Святое Евангелие и Псалтирь, рядом — букет свежих цветов. На божнице и стене размещено множество икон, среди которых особо почитаемый старицей образ преподобного Серафима Саровского. Перед этой иконой постоянно горит лампада и читается акафист. Мать Илария испытывает особое благоговение перед Саровским подвижником после чудесного события, связанного с этим образом.
«Это случилось давно, — вспоминает она, — ещё в моём детстве. Мы только переехали в большое село Старая Письмянка, где открылась машинотракторная станция. Наша семья была многодетной, и чтобы прокормить детей, отец стал механизатором.
Шёл 1938 год.
Собственного жилья у нас не было, и нас временно разместили в здании МТС. За стеной нашей комнаты находились кухня, столовая и кладовая с продуктами. Вскоре в подвале завелось множество крыс, которые день и ночь сновали по всем помещениям и закоулкам, пугая жильцов. Однажды утром, когда вся семья собралась за столом, бабушка рассказала нам свой удивительный сон. Ей приснился святой батюшка Серафим с посохом в руке. Он обратился к ней:
«Татьяна, почему ты заключила меня в темницу? Я тысячу дней добровольно провёл на камне, а ты заточила меня в тюрьму».
Бабушка, не растерявшись, ответила:
«Что ты, дорогой! Я человек неграмотный, никогда ни с кем не судилась. И как я могла тебя в темницу-то посадить?»
Старец повернулся и ушёл, и сон прекратился. Мы удивились странному сновидению, но вскоре забыли о нём.
Некоторое время спустя мы с бабушкой отправились к реке.
На площади собралась толпа. Туда свезли крупные церковные иконы, которые местные крестьяне намеревались использовать для изготовления ящиков для солидола.
Однако никто не решался приступить к работе: одному из них накануне приснилось, как он начал пилить икону, и из разреза потекла кровь. Это видение сильно напугало крестьян, но, несмотря на страх, они всё же начали работу.
Моя бабушка, увидев это, упала на колени перед иконами и, рыдая, стала целовать их и причитать, словно над усопшим. Затем она поднялась, взяла меня за руку и поспешно направилась домой. А лики святых, изувеченные топорами, устремляли строгий взор в небо, словно взывая к нему как к свидетелю происходящего.
На следующее утро, рано собираясь на работу, отец сел завтракать и неожиданно заметил, как зашевелилась крышка сундука, стоявшего в углу. Вскоре это заметили все. Крышка слегка приподнималась и опускалась, словно кто-то пытался выбраться наружу.
«Господи! Сбылось то, чего я так боялась. В сундук забрались крысы и, вероятно, всё съели»,
— сокрушалась бабушка.
«Степан, — обратилась она к отцу, — отложи пока работу. Помоги сначала поймать и убить крысу».
Перекрестившись, отец поднялся из-за стола, взял небольшую палку и осторожно начал поднимать крышку сундука. Когда крышка открылась, внутри не оказалось никакой крысы.
На самом верху лежала лишь небольшая старинная икона преподобного Серафима Саровского, которую бабушка ранее спрятала на дне сундука. Завёрнутая в кофту и сарафан, икона чудесным образом оказалась наверху, освободившись от своих пелёнок, и теперь лежала открыто, словно просясь на стену «ожила». Икона была в киоте под стеклом и поэтому не пострадала.
Бабушка вспомнила свой недавний сон и расплакалась:
«Ах, в какую темницу я заточила батюшку Серафима! Прости меня, дорогой батюшка».
Она совершила земной поклон, бережно взяла икону в руки, поцеловала её и с благоговением поместила на божницу.
Причину столь трепетного отношения бабушки к этой иконе я узнала, когда стала взрослой. Оказалось, что мой прадед, отец бабушки, в 1903 году пешком совершил паломничество в Саров на открытие мощей преподобного Серафима Саровского Чудотворца и оттуда принёс этот образ. Вскоре после этого начались гонения на Церковь, храмы стали закрывать, а иконы сжигать на кострах или складывать в музейных подвалах.
В период гонений на веру, опасаясь поругания святынь, православные верующие старались укрыть от чужих глаз иконы и духовную литературу. Вероятно, именно этим руководствовалась моя бабушка, поместив образ преподобного Серафима Саровского на дно сундука, где он со временем был ею забыт. Однако преподобный явил себя чудесным образом. Это было настоящее чудо! И преподобный укрепил веру и пробудил чувство покаяния в сердцах моих близких. Храня память об этом событии, я ежедневно возношу молитвы перед иконой угодника Божия Серафима о сохранении мира, нашей страны и обители.»
Из воспоминаний иеродиакона Никона (Муртазова).
Слава Богу за всё!
