Иногда переживания околосмертного опыта приводят к обращению людей ко Христу. В качестве примера можно привести случай Говарда Шторма, американского профессора и атеиста, который в 1985 году пережил внетелесный опыт вследствие перфорации язвы. Изначально он столкнулся с некими враждебными и пугающими сущностями, возможно, бесами или душами умерших. Однако, воззвав ко Христу, он был избавлен от их присутствия и перенесен в небесную сферу.
В состоянии бессознательности он был атеистом, но, придя в себя, стал убежденным христианином.
Но не всегда происходит так, что люди обращаются ко Христу, бывают случаи обратные.
Мы же сегодня обратимся к случаю, который произошел в Тверской областью с женщиной, которая имела атеистические взгляды. Что с ней произошло и как на нее повлиял этот случай, читайте далее.
Женщину зовут Жибек сейчас проживает в городе Конаково Тверской области. После окончания института в 1993 году и прохождения практики, Жибек в 1994 году начала свою трудовую деятельность в медицинском кабинете поселка, расположенного близ Кокчетава, где велась добыча урановой руды. Она работала участковым педиатром, обслуживая полторы тысячи детей.
В то время Жибек не считала себя православной, однако знала о существовании Господа благодаря своей бабушке по материнской линии, происходившей из христианской семьи. Её отец был дьяконом православной церкви. Бабушка рассказывала о временах репрессий, когда разрушали церкви и снимали колокола.
Будучи неграмотной, бабушка, русская по национальности, называла своего отца «тятей» и постоянно напоминала внучке о существовании Бога, наблюдающего за каждым поступком. Она призывала Жибек быть осмотрительной в своих действиях и словах, помня о высшем суде. Эти наставления сформировали у Жибек представление о некой высшей силе, контролирующей её поведение. Но глубоко она во всё это не погружалась.
Поступив в институт, Жибек столкнулась с атеистическим мировоззрением. Обучение марксизму и изучение трудов Ленина и Карла Маркса вместо Библии подрывало веру, прививаемую бабушкой. Рассказы бабушки воспринимались скорее как притчи или сказки. Сама Жибек, будучи казашкой по отцу и имея русскую бабушку по матери, воспитывалась в смешанной культурной среде. Мать Жибек, рождённая от казаха, носила имя, данное русской бабушкой Марией. В семье Марии было восемь братьев с русскими именами: Матфей, Илья, Семен и другие.
Работая врачом и делая многочисленные инъекции детям, Жибек столкнулась с аллергической реакцией в виде сыпи на руках. Терапевт назначил хлористый кальций в качестве противоаллергического средства. Лечение проводилось весной и осенью, в периоды обострения аллергии, совпадающие с цветением растений и активным использованием антибиотиков.
Вот как она сама это вспоминает:
– Несмотря на отсутствие предварительного обследования, я предполагала наличие аллергии, и врач назначил мне соответствующие препараты. Курс лечения включал десять внутривенных инъекций. Пройдя курс весной и осенью, я столкнулась с повторным обострением следующей весной. Во время третьего укола я обратилась в поликлинику, где работала, и направилась в общую процедурную, предназначенную для пациентов всех возрастов.
Мне вводили хлористый кальций, известный как «горячий укол», схожий, но не идентичный, с магнезией. Я прибыла в процедурную до восьми часов утра, чтобы иметь возможность отдохнуть после инъекции перед началом рабочего дня.
Удобно расположившись у столика с металлическими бортами и прозрачной поверхностью, она протянула руку медсестре. После введения препарата медсестра попросила её поддерживать разговор для наблюдения за её реакцией и уточнила о её самочувствии. Она подтвердила, что чувствует себя хорошо.
Далее Жибек рассказывает:
– Продолжая беседу, я получила полную ампулу препарата (десять миллилитров), разведенного в физиологическом растворе. Инъекция проводилась большим двадцатимиллилитровым стеклянным шприцем, которые в то время были многоразовыми. Медсестра, отходя от меня, чтобы поместить шприц на обработку, попросила меня продолжать разговор. Последующие события я не помню.
Со слов уже медсестры, она услышала грохот, обернулась и увидела её лежащей на полу с кровотечением из носа и рта. Пузырящаяся кровь создавала впечатление отека легких. Медсестра выбежала в коридор с криком «Умерла!».
– Этот крик я слышала.
В момент падения я испытала выход из тела, ощутила невероятную легкость и, словно в белом платье, парила в воздухе. Взгляд мой был устремлен вверх. В это время на крик медсестры собралась толпа, среди которой я узнала хирурга, реаниматолога и наших педиатров. Об этом мне позже рассказала медсестра, а я, в свою очередь, рассказала ей о своих видениях.
В состоянии клинической смерти её тело пребывало в неподвижности, в то время как душа отделилась и воспарила.
– Мною овладела радость освобождения от физической оболочки. Тело воспринималось как нечто лишнее, обременительное и даже чужеродное. Ранее оно казалось тяжким бременем, в данный же момент представлялось совершенно ненужным. Испытав необыкновенную легкость, я устремилась ввысь. Возникло ощущение необходимости достичь некоей верхней точки, прежде чем будут предприняты реанимационные действия, словно для пересечения невидимой границы. Обладая медицинскими знаниями, я представляла процесс реанимации, включая используемые препараты. Наблюдая за врачами сверху, я мысленно продолжала свой полет. Это состояние вне телесной оболочки, в некоем небесном пространстве, наполняло неземной радостью благодаря своей невероятной легкости и необычности. Помыслив о движении вверх, я мгновенно оказалась там. Летя свободно, я осознавала необходимость преодолеть некую реку, эта мысль пульсировала в сознании. Стал различим шум прибоя, который служил ориентиром.
Тем временем врачи начали вводить преднизолон и адреналин для стимуляции сердечной деятельности. Коллега, с которой они вместе оканчивали институт, позднее рассказывала, как, проверяя пульс Жибек и открывая веки, ощущала его отсутствие. В тот момент Жибек наблюдала за ними сверху, недоумевая относительно их действий, но не имея возможности сообщить об этом.
– Я проживала неподалеку от поликлиники. У меня были живы мать, бабушка и семилетний ребенок. Однако в тот момент мысли о них, об их возможной скорби, отсутствовали. Это состояние неописуемо, подобно эйфории. Я стремилась туда, куда влекла душа, предвкушая полное блаженство. Слыша шум прибоя, я повторяла про себя: “Успеть бы до границы! Только бы успеть! Они не успеют!”.
Врачи приступили к непрямому массажу сердца, без использования дефибриллятора. Введенные препараты начали действовать. Жибек стало неудержимо тянуть обратно, словно мощным насосом.
– Я сопротивлялась этому притяжению, стремясь вверх, но меня снова отбрасывало назад. Силы постепенно иссякали. Я забыла упомянуть…
Примечательно, что после подъема я обнаружила отсутствие крыши у больницы. Я видела свое тело и окружающих, однако здание словно отсутствовало, мой взгляд проникал сквозь конструкции. Растительность поражала своей необычностью: таких цветов я не встречала на Земле. Позднее, пытаясь описать увиденное, я не смогла подобрать аналоги земной природы. Там росли необычайно высокие деревья и огромные цветы, не имеющие земных аналогов. Позже, путешествуя по Индии, я видела отдаленно похожие цветы. Однако они были значительно меньше и, несмотря на яркость, лишены той насыщенности, которая поражала меня в увиденном ранее. Там каждый цвет обладал невероятной интенсивностью: сиреневый был предельно сиреневым, красный – предельно красным, не поддающимся описанию. Эти насыщенные цвета не раздражали глаз. Там царило приятное тепло, и до сих пор, вспоминая это состояние, я ощущаю умиротворение. Страх смерти исчез. Пережив подобный опыт, понимаешь, что там нет места страху, напротив – царит благодать. Ощущается присутствие Бога, пусть незримого, но ощутимого. В тот момент я не могла назвать это присутствие Богом, однако осознавала: переступив границу воды или реки, я окажусь за пределами досягаемости реанимации, останусь там, с этим высшим существом. Я не понимала тогда, что это Бог, но чувствовала, что это нечто вечное и прекрасное.
Возвращение к жизни произошло через сильное втягивание в тело, начавшееся с пятки. Этот процесс был крайне тяжелым, словно её сжимали и вталкивали в тесную форму.
– Я осознавала, что это мое тело, но ощущала его чужим. Когда я полностью вернулась, резкая боль пронзила грудь. Открыв глаза, я увидела наклонившуюся надо мной подругу-врача и произнесла лишь: «Зачем?!»
Она испугалась, но позже призналась, что поняла:
– Жибек действительно нам время умерла.
– Не задавая вопросов, я произнесла лишь это «Зачем?!», и она почувствовала, что я пребывала в месте, где мне было хорошо. Примечательно, что моя подруга также была неверующей.
Придя в себя, я не стала общаться с врачами. Я не могла говорить, испытывая чувство глубокой потери, словно меня лишили чего-то сокровенного и прекрасного. В стремлении утешить тех, кто испытывает страх перед смертью и утратой земных благ, позвольте заверить, что истинные ценности находятся за пределами земного существования. Это понимание пришло ко мне с обретением веры в Господа.
Позднее, во время обучения и работы на кафедре неотложной медицины и скорой помощи в Алма-Ате, я поделилась своим опытом с заведующим кафедрой. Он, будучи тоже казахом, выразил свою веру в Бога и существование мира, куда душа переходит после смерти. Заведующий кафедрой констатировал, что я пережила клиническую смерть продолжительностью три минуты. Во время моего последующего домашнего восстановления, за меня молилась бабушка. Впоследствии, обсуждая этот случай на занятии с группой примерно из сорока человек, заведующий кафедрой пояснил, что во время клинической смерти моя душа пребывала в том мире, куда люди уходят после физической кончины.
Жибек полагает, что этот опыт был дарован ей Богом для постижения важных истин, ибо мой атеизм был чрезвычайно силен.
– Несмотря на то, что моя сестра уже была верующей, ей не удавалось убедить меня. Клиническая смерть стала поворотным моментом на пути к вере, поскольку мой характер таков, что требует неопровержимых доказательств для принятия чего-либо. Работа над собой в этом отношении представляет для меня значительную сложность. Делясь своим опытом внетелесного существования, я узнала от других о существовании мира, ожидающего нас после смерти. Ранее меня мучил вопрос, почему Бог не явил Себя мне, но теперь я понимаю, что, будучи грешной, я не выдержала бы Его Славы.
Слава Богу за всё!
