Люди приходят к вере по-разному. Иногда этот путь оказывается легким и простым, в то время как в других случаях он сопровождается бедами и страданиями. Бывают моменты, когда вера обретается через тяжелые испытания, и люди обращаются к Богу, фактически пережив смерть, порой не один раз.
Валентина Петровна Диденко с сожалением говорит о своем поколении, о людях, ушедших из жизни без веры в вечную жизнь. Она скорбит о них, считая их обделенными важной духовной составляющей. Ее собственная жизнь, насыщенная разнообразными событиями – войной, любовью, утратами, духовными исканиями и пережитыми чудесами, – послужила основой для формирования ее мировоззрения.
Сегодня мы обратимся к ее истории, которая в некотором смысле просто поражает и в то же время дает надежду и силы жить!
Отец, донской казак, в юности покинул родной дом и обосновался в Ростове-на-Дону, работая подмастерьем в пекарне. Мать, уроженка Риги и глубоко верующая женщина, пела в церковном хоре. После гибели первого мужа на войне она осталась с сыном и работала в госпитале. Революция и последовавший за ней тиф принесли ей тяжелую утрату – смерть сына.
Встретила она будущего мужа на кладбище, у могилы ребенка. Красота и ум матери произвели впечатление на отца, и вскоре они поженились.
Во время Гражданской войны отец, будучи казаком, сражался с басмачами в Казахстане на стороне красных. Жены казаков следовали за войском в обозе, выполняя традиционную обязанность – обшивать покойников в белые одежды для погребения.
По окончании военных действий у Аральского моря, после разгрома басмачей, родился старший брат Валентины Петровны, Виктор. Вскоре отца вызвали в Москву для обучения в школе красных комиссаров, но мать поставила условие: семья или учеба. Отец выбрал семью.
Возможно, это решение уберегло его от печальной участи многих комиссаров, впоследствии оказавшихся в концлагерях.
Семья обосновалась в Ташкенте. Там родились еще двое детей – Николай и Валентина.
В голодные годы отец, работая в пекарне, помогал многим, делясь последним, несмотря на то, что был военным и коммунистом. В его поступках проявлялась христианская сущность, унаследованная, вероятно, от предков.
Позже семья переехала в Ростов-на-Дону. Валентине Петровне было тогда шесть лет. В тяжелый голодный год им приходилось питаться сусликами. Однако впоследствии ситуация улучшилась.
Детство
Валентина вспоминает годы Великой Отечественной :
– Обучение в средней школе я завершила в указанном месте, а мой старший брат Виктор окончил пограничное училище. Впоследствии он перевез нас на Украину. Наш второй брат, Николай, остался в Ростове, где завершил обучение в техникуме и летной школе непосредственно перед началом войны в 1941 году.
К началу военных действий мы проживали в Черновцах, на Украине. Мой брат Виктор занимал должность начальника гарнизона. Я же была ученицей девятого класса. Мне было около пятнадцати лет накануне войны. Именно в этот период мне впервые стали сниться такие странные сны, которые впоследствии находили свое отражение в реальности. Хотя и верить им не следует, но они сбылись почему-то.
Вот, например, мне виделось, как мы с другими детьми, находясь на крыше, наблюдали за отдаленными взрывами снарядов и стрельбой. В другом сне я шла из школы, и немецкий самолет, пролетая на предельно низкой высоте, обстреливал наших военных из пулемета. Эти сны повторялись неоднократно, примерно за полгода до начала войны. Впоследствии все увиденное воплотилось в жизнь.
Я помню, как возвращаясь из школы, я оказалась под обстрелом низколетящего немецкого самолета. Он вел огонь по всем без разбора. Я ощутила даже порыв ветра от пулеметной очереди. Прижавшись к стене, я чудом осталась невредимой. В тот момент я вспомнила свой сон и усомнилась в реальности происходящего.
Затем началась эвакуация. Отец, разумеется, отправился на фронт. Я плакала, не желая уезжать. Будучи комсомолкой, я стремилась на фронт, чтобы защищать Родину. Однако моя мать была тяжело больна и находилась в крайне подавленном состоянии, поэтому я была вынуждена сопровождать ее. Мы отправились к родственникам в Ташкент. Путь был долгим, и на протяжении всего пути нас преследовали немецкие самолеты.
После войны
– В Ташкенте я окончила десятый класс и поступила в Авиационный институт. После войны вернулся отец, который проходил лечение в госпитале. Он сражался за свой родной Ростов, трижды оставляя и отвоевывая его, получив контузию. Мой брат Николай погиб, а Виктор пропал без вести.
Именно тогда произошел необычный случай.
Я очнулась в морге!
Дело в том, что я… умерла.
Будучи студенткой, я, как и другие, была направлена на сбор хлопка. Мы находили там свои развлечения, купаясь в ледяных реках и прыгая под водопадами. Мы были молоды, веселы и полны решимости. Однажды, прыгнув, я попала в водоворот. Каким-то образом мне удалось выбраться, но я сильно простудилась.
С температурой сорок градусов меня доставили в ташкентскую больницу. Не помню, сколько времени я там провела. Помню только, что у меня была длинная, густая коса, которую отрезали. Врачи решили, что я умираю. Не знаю, что произошло, но я очнулась… в морге.
Ночью, испытывая мучительную жажду, я различила звук капающей воды. Преодолевая слабость, я спустилась со стола и поползла на звук, но, не достигнув цели, потеряла сознание. Утром меня обнаружили санитары на полу, между раковиной и столами, на которых находились тела умерших. Они были крайне удивлены, обнаружив меня живой.
После оказания медицинской помощи меня отправили домой. В течение месяца я была прикована к постели из-за проблем с сердцем. Однокурсники навещали меня, принося учебные задания.
А дальше… Снова я умерла!
Однажды я пережила сердечный приступ. В состоянии, близком к обмороку, я увидела себя со стороны, лежащей на кровати. Я снова умерла!
Рядом стояли две высокие фигуры темнокожих людей, один у ног, другой у изголовья. Стена с окном повернулась, словно на петлях, открывая круглый проем. Эти фигуры вдвинули меня вместе с кроватью в образовавшееся отверстие.
Сейчас, анализируя прошлые события, я нахожу им объяснение. В то время, будучи убежденной комсомолкой и атеисткой, я не придавала значения подобным знакам.
Благодаря своевременному прибытию скорой помощи и проведенным медицинским процедурам моя жизнь была спасена. Я вернулась в тело.
Поиск смысла жизни
Вся моя жизнь прошла в непрерывном процессе обучения и работы. Переехав в Ленинград, я получила образование в нескольких институтах и работала в Военно-Медицинской академии и Институте Биофизприборов. Мы занимались подготовкой космонавтов к полетам, контролируя их физиологические показатели. Работа была увлекательной, но я ощущала некую внутреннюю пустоту.
Меня мучили вопросы о смысле жизни, о цели существования. Мне казалось, что все мои усилия – учеба, дипломы, работа – лишены смысла, ведущие лишь к неизбежному концу. Это чувство одиночества преследовало меня постоянно, даже в семье.
В поисках истины я обращалась к различным сферам жизни: семье, детям, работе, даже изучала теорию вероятности. Но все было тщетно.
После перестройки я начала посещать церковь. Мой путь к вере был долгим, но это еще и неоднократно подтверждало реальность Божественного присутствия.
Лик Христа ожил
В ходе посещения Вятского монастыря, в стенах его величественного храма, я испытала внезапный сердечный приступ. Опасаясь неминуемого инфаркта, я, будучи без необходимых медикаментов, в отчаянии обратила взор вверх. Высоко надо мной располагался образ Спаса Нерукотворного.
Произошло нечто невероятное. В тот момент Его лик ожил, а взгляд проник в самую глубину моей души, словно Он находился рядом.
Сердечное недомогание мгновенно отступило. Меня охватило чувство, близкое к испугу.
Это событие стало поворотным в моей жизни. Ранее терзавшие меня сомнения рассеялись. Преклонив колени, я начала молиться. В последующей беседе с игуменьей мне было поведано о частых чудесных явлениях в этом древнем, освященном молитвами храме, исполненном благодати. Именно тогда я постигла истинное значение Божьей благодати и ее спасительной силы.
Возвращение брата, как чудо!
В моей жизни случилось еще одно чудо – возвращение брата Виктора. Мы считали его погибшим. Однако он оказался в клинике, где фашисты проводили эксперименты над советскими военнопленными. В результате воздействия на его память, он утратил воспоминания о себе и своем происхождении.
Двадцать лет он провел за границей. Обладая незаурядными интеллектуальными способностями и талантом, он получил образование в университете радиоэлектроники, владел многими языками.
Проживая в Германии, а затем в Швейцарии, он освоил часовое дело, получил патент на собственное изобретение и достиг значительного материального благополучия.
Впоследствии он переехал в Италию, а оттуда в Испанию, словно в постоянном поиске чего-то важного. Его мучило отсутствие корней и собственной истории. Даже фамилия была принята им – Гофман, Виктор Гофман.
В 1953 году в Испании он прочитал как-то газетное сообщение о смерти Сталина. В этот момент в его сознании впервые промелькнула мысль:
«А не русский ли я?».
Так сильно влияла на сознание военнопленных фигура Сталина. Оставив все свои дела, он вернулся в Германию к близкому другу, немцу, с которым вместе учился в университете.
Друг работал в психоневрологической клинике, где Виктор начал лечение, которое продолжалось десять лет.
Постепенно память стала возвращаться. Он написал письмо своей жене на Украину. Жена была потрясена и безмерно обрадована известием, что он жив. Они очень любили друг друга.
В письме он сообщил:
«Самостоятельно мне отсюда не выбраться, если сможете, помогите».
Жена, с трудом справляясь с волнением, не знала, как поступить, ведь в то время люди жили в постоянном страхе.
Я обращалась во всевозможные инстанции, включая высшие органы власти, такие как администрация Кремля. Мои усилия, однако, оставались безрезультатными до обращения к Микояну. Благодаря его содействию, моему брату, наконец, была выдана виза, и в 1975 году он смог вернуться на родину.
Вообще если вспоминать всё, то жизнь трудная выдалась… В двадцатилетнем возрасте мне часто снился Ленинград. Город представал передо мной во всей своей красе, подобно кинематографическому видению. Я и представить себе не могла, что когда-либо буду там жить, но меня непреодолимо влекло туда. Приехав в Ленинград, я испытывала непередаваемое чувство нереальности происходящего. Посещая Русский музей и Эрмитаж, я с изумлением обнаруживала, что все это мне уже знакомо, хотя я никогда ранее не бывала в этих местах.
В настоящее время я склонна полагать, что мое стремление в Ленинград и предшествующие ему сны всё -таки не были случайными. Именно в этом городе Господь свел меня с людьми, благодаря которым я обрела веру.
Слава Богу за всё!
