Вероятно, каждый верующий человек сталкивался со свидетельствами беснования: во время богослужения кто-то начинает кричать неестественным голосом, выкрикивать угрозы священнослужителю, имитировать звуки животных. К таким людям закономерно возникает чувство отвращения и страха. Однако немногие задумываются о муках, которые испытывают эти несчастные, ведь до болезни они были обычными людьми.
В качестве примера можно привести историю пятидесятипятилетней женщины, много лет ведущей изнурительную борьбу с одержимостью. До болезни она была уважаемым человеком, перспективным ученым, талантливым педагогом, преподавателем академии. Внешне она выглядит совершенно нормальной. Бывшие коллеги и студенты по-прежнему относятся к ней с уважением, а родные полюбили ее еще больше, поскольку, спасаясь от беса, эта женщина не только обрела веру, но и привела всю свою семью к Богу.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский считал, что упорное неверие в существование злых духов само по себе является подлинным беснованием, ибо противоречит истине, Божественному откровению. Отрицающий злого духа уже находится под властью диавола и, пребывая во тьме, не способен видеть Солнце правды.
Да, все это действительно существует. Однако чрезмерно бояться этого не стоит… Вернемся к истории с Тамарой.
Потеря дочери
Все началось девять лет назад. Тамара потеряла любимую дочь, единственную надежду, смысл своей жизни – красивую, умную девушку, с отличием окончившую общеобразовательную и музыкальную школы. Дочь умерла от онкологического заболевания в возрасте девятнадцати лет. Она только поступила вне конкурса в консерваторию, перед ней открывалось блестящее будущее. И вдруг… Тамара не могла смириться: как же так, совсем недавно дочь была рядом, полная радости и жизни, а теперь ее нет. Она не могла поверить, что тело дочери покоится в земле, и от нее больше ничего не осталось.
Религиозные представления Тамары в тот период отличались крайней неопределённостью.
“Господи, – обращалась она, – я верю в Твоё существование, но моя дочь мне всё же дороже!”
В стремлении вновь увидеть дочь, она обратилась к силам, чуждым вере.
Обращение к оккультизму
Исходя из предположения о бессмертии души, безутешная мать пришла к выводу о возможности общения с душой усопшей дочери. Эта мысль стала отправной точкой для погружения в мир оккультной литературы: газетных и журнальных статей, книг. Тамара начала посещать собрания последователей Ольги Асауляк, отлучённой от церкви, изучать оккультизм, магию, колдовство, спиритизм, теософию, Агни-Йогу, учение Кришны, труды Блаватской. Вооружившись этими “знаниями”, она попыталась вызвать дух дочери с помощью тарелочки “Торо”. Опыт удался: тарелочка пришла в движение, и “душа дочери” вроде как ей явилась.
Сколько сеансов продолжалось это мнимое общение с “дочерью”, Тамара не помнит. Всё сказанное на этих сеансах она записывала в тетрадь под диктовку “дочери”.
Ее запи поражают изощрённостью, коварством и лукавством злых духов, их невероятными способностями и властью над человеком, попавшим в их сети.
Письма с того света
Вот одно из писем:
“Я пришла к тебе на твою молитву. Я пришла к тебе. Твои руки устали держать их вверх. Разве могла я не прийти в такой светлый день Рождества Иисуса Христа. Это великий праздник, а ты плачешь, не плачь. Я обещала, что буду являться тебе, пусть не часто, но буду. Я бы спокойно могла пребывать в своём мире, но я знаю, как я тебе дорога, и всей душой стремлюсь к тебе. Поверь, что мы с тобой связаны…”
Увлечённая, Тамара установила контакт не только с “душой дочери”, но и с её “ангелом-хранителем”, а также с “душами” недавно умерших близких. Однако наиболее трогательными были “письма” от её любимой “доченьки”, в которых упоминалось о Боге и святых. Но кем был этот “бог” на самом деле? Не сам ли дьявол, искуситель, скрывался под личиной Всевышнего?
“Материнские слёзы настолько горячи, что достигают и Бога, и святых, поэтому успокойся, я с тобой, – шептал голос. – Мы будем встречаться с тобой, но не часто, а когда накопится много горечи, тогда я приду к тебе…”
В период святок визиты становятся чаще, это своего рода развлечение.
Известно, что в святки, следующие за Рождеством Христовым, нечистая сила проявляет особую активность. Однако Тамара этого не осознавала…
Далее следует описание места обитания этого духа. Для человека воцерковленного и образованного подобное описание вызвало бы немедленное подозрение: в этом якобы “духовном” мире царит чрезмерная чувственность.
“Помимо музыки, я ощущаю множество приятных явлений, – говорится в письме. – Чувства обострены до предела. Это подобно ощущению удара током при прикосновении к оголенному нерву – подобные ощущения пронизывают всё моё существо… Ощущение сна, ощущение парения – всё это нам знакомо, но в гораздо менее интенсивной форме. Наиболее ярко выражено чувство свободы. Если ты ленив, то можешь свободно перемещаться в пространстве, наблюдать за миром и людьми, летать и перемещаться в теле туда, куда пожелаешь. Случалось, я приходила и подолгу находилась рядом, оставаясь незамеченной. Я могла сидеть на твоей кровати и пытаться передать тебе свои мысли, но ты старалась отогнать их и уснуть. Сон, безусловно, необходим тебе, и как жаль, что мы не можем общаться мысленно. Я пыталась лежать рядом с тобой, голова к голове, но мне не удается заснуть в таком положении, и я возвращаюсь спать к себе. Мы можем уснуть где угодно.
Пойми, мы существуем в разных мирах. Представь, что я живу в другом городе и пишу тебе письма. Завтра я должна прийти. Крепко целую тебя. Многократно ласкаю и обнимаю”.
На следующий день “дух дочери” пишет следующее:
“…Дорогая моя, почему ты не отвечаешь мне? Рада ли ты мне?
– Милая моя крошечка, – отвечает мать (Тамара записывала и свои ответы), – я безмерно рада тебе, здравствуй!
– Моя золотая мамочка, я вовсе не крошечка. Бесплотность дарует мне лишь свободу, и, как ни странно, развивает ум, мы становимся мудрее с течением времени (ранее этот дух утверждал, что времени у них нет), мы постоянно обогащаемся новым и необычным опытом, новыми впечатлениями, чувствами и событиями, ведь у нас тоже есть своя жизнь…
Все мы, принадлежащие к светлым иерархиям, относимся к одному типу. Здесь существует множество различных иерархий. Елена Ивановна Рерих много писала об иерархиях. Тебе следует прочитать её труды, тем более что сейчас ты ничего не читаешь.
Мамочка, милая, любимая моя, мне кажется, теперь нам никто не помешает.
Ты сейчас увлечена духовной литературой, и это похвально. Я лишь подтверждаю написанное в ней. Мне пока не всё открыто, но мы стремимся к постижению всех аспектов восприятия. Например, к пониманию того, как разные люди по-разному воспринимают одно и то же событие. Каждый видит и интерпретирует действительность индивидуально. Я, к примеру, не вижу человека физически, а следую за зовом мысли. Мысль, подобно магниту, притягивает меня. Я не стремлюсь туда, где чужой язык, чужие обычаи – это меня не интересует. Я возвращаюсь к источнику мысли… Важно то, что я не теряюсь, а попадаю точно туда, где меня ждут…
Здесь нет места для скуки. Телевизоры не нужны… Мы забываем о своих физических телах, о своих горестях и недугах. Расскажу об одной девушке. Она такая же, как и я, молодая и полная жизни. Она отравилась, но Бог не сразу простил её, но в итоге простил… Следовательно, не все, кто совершает самоубийство, обречены на вечные муки в аду.
Это сказано не конкретно для тебя, а просто к слову…
Мама, почему ты не задаешь мне вопросов?
– Ты сама всё пишешь, – отвечает мать, – зачем вопросы, мне всё интересно.
Разжигая смертельную тоску в истерзанном горем материнском сердце, лукавый начинает постепенно подталкивать её к самоубийству. Поначалу кажется, что “дочь” отговаривает её от этого шага, но уговоры становятся настолько настойчивыми, навязчивыми, что ни о чём другом думать уже невозможно… Подобным образом нечистый “убеждал” её бросить курить в одном из последних писем:
“…Мама, дело в том, что тебе уже ничего не изменить. Ты здесь, а я там. Ты делаешь всё, что в твоих силах, что ещё возможно? Ну, не положила ты цветы на могилу, и что? Они замёрзнут, да и денег мало. Не беспокойся о нас лишний раз. Обдумай всё ещё раз и пойми, что у нас не болит и не будет болеть спина, голова тоже, мы не голодаем и никогда не будем печалиться о деньгах. Это ваши вечные заботы… И всё же хочется жить и быть вместе с вами. Ну ладно, мама, теперь уж встретимся здесь. Когда – неизвестно, но это время придёт, ты долго не проживёшь. Может быть, будешь лечиться мочой. А курить так и будешь так много?
– Как смогу. Нет силы воли.
– А ты пересиль себя.
– Пока не могу.
– Мама, я просто жалею тебя, ты разрушаешь свое здоровье.
– Я знаю.
– Ну, попробуй бросить.
– Я уже пробовала, не получается.
– А ты ещё пробуй.
– Хорошо, буду пробовать.
— Выпей за мой упокой и выкури сигарету, а я отправлюсь к своим. Прощай. Целую. Прошу, не показывай это письмо никому. Договорились? Я, конечно, еще вернусь и поговорю с тобой.
— Я очень сильно люблю тебя, помни об этом. Мне без тебя очень плохо! Целую воздух вокруг, лишь бы знать, что это частица тебя.
— Мамочка, родная, если бы можно было целовать воздух… ведь ты меня больше не найдешь… Я не все тебе сказала. Я всегда с тобой. Я в тебе, я никуда не ухожу. Я в тебе.
Да. Нечистая сила уже могла торжествовать: «Я в тебе».
Трагизм ситуации заключается в том, что этот доверительный, исполненный любви и нежности разговор «с душой дочери» происходил в то время, когда Тамарой уже владел целый легион нечистых духов, мерзких и отвратительных. Их деяния – это отдельная история. А она упорно продолжала верить, что «душа дочери», являющаяся ей на спиритических сеансах, не имеет к этим духам никакого отношения.
Бесы все приготовили заранее
В момент кончины дочери
История Тамары демонстрирует всю хитрость и изворотливость нечистой силы – она умело вплетается в жизненные события и пытается направить течение жизни в нужное ей русло. Так, в самом начале она ловко создала «мистическую» атмосферу, чтобы затуманить разум убитой горем женщины. Вот как это произошло…
Накануне своей смерти дочь, предчувствуя близкую кончину, попросила мать:
«Мамочка, приходи завтра пораньше».
Рано утром мать во сне услышала, как рядом с кроватью дочь воскликнула:
«Мама!».
Она проснулась, но дочери рядом не было. В этот момент из комнаты дочери вышел отец и сообщил, что она только что скончалась. Этот крик дочери повторился на том же месте на сороковой день после ее смерти. С этого все и началось…
Спустя некоторое время в темной комнате (торшер был выключен) на полу внезапно возникло световое пятно, а в нем — разбросанные пластиковые звездочки из коробки, которая до этого находилась глубоко в шкафу. Некая невидимая сила извлекла эти звездочки и бросила на пол. Тамара интерпретировала это как знак от дочери, которая жива, находится рядом и желает общаться.
И вот «общение» началось. Однако задушевными беседами дело не ограничилось. Посыпались советы, полные абсурда: сходи туда, сделай то. И Тамара беспрекословно, словно на автомате, выполняла эти нелепые указания.
Сестра
Зинаида, сестра Тамары, являлась для нее поистине близким человеком, заменившим мать. Ранее, во время тяжелой болезни дочери Тамары, Зинаида приехала из Самары в Сыктывкар, чтобы обеспечить ей необходимый уход. Спустя год после кончины дочери, Тамара утверждала, что “дух дочери” сообщил ей о критическом состоянии Зинаиды и необходимости ее спасения. Следуя указаниям “духа”, Тамара собрала сумку, надела черную одежду и взяла зонтик. Также ей было велено приготовить отвар. Выполнив все предписания, Тамара приобрела билет на самолет и отправилась к сестре.
Вид изможденной Тамары с лихорадочным блеском в глазах вызвал у Зинаиды серьезное беспокойство о ее здоровье, вероятно, превосходящее тревогу Тамары о состоянии сестры.
Однако Тамара, не дав сестре опомниться, заявила, что ее дочь жива, находится рядом и руководит ее действиями. После этого она начала демонстрировать свои предполагаемые экстрасенсорные способности. Уложив сестру на кровать, Тамара начала совершать манипуляции руками над ее телом, искренне веря в силу своих действий. Однако эти действия не принесли Зинаиде ничего, и на следующий день ее состояние резко ухудшилось, и та вызвала скорую помощь, но Зинаида скончалась на месте в присутствии Тамары.
После смерти сестры состояние Тамары усугубилось. Перевозя тело Зинаиды из морга, она утверждала, что слышит ее голос, призывающий ее присоединиться к умершим родственникам. Голос предложил Тамаре принять что-то, чтобы осуществить это. Тамара последовала этому указанию. Однако, вопреки ожиданиям, она проснулась утром и в состоянии крайнего волнения отправилась в церковь, преследуемая “голосами”.
Бесы стали преследовать
В церкви она столкнулась с новыми “указаниями” “голоса дочери”, запрещающими ей приближаться к иконам и ставить свечи. Обратившись за советом к прихожанке, Тамара получила рекомендацию молиться святому Киприану.
После погребения сестры по православному обряду, на который пригласили монахинь для отпевания, ее начали преследовать некие сущности. Молитвы и ладан, казалось, усиливали их воздействие, вызывая сильное беспокойство. С трудом проводив тело сестры, она отправилась на ночь к другой сестре в соседний посёлок, надеясь на уединение. Однако эти сущности последовали за ней в автобусе, выкрикивая оскорбления.
Тамара вспоминает:
– Мне пришлось сойти, не доехав до пункта назначения. Они продолжали преследование пешком, осыпая меня бранью, на которую я отвечала молитвами. Моя сестра, державшая меня под руку, не воспринимала их присутствия, но видела моё состояние и, понимая, что происходит нечто ужасное, шептала слова поддержки и предложила обратиться к местной старушке. В её присутствии, пока она читала молитвы, сущности замолкали, но возобновляли нападки, как только мы покидали дом. С большим трудом пережив девять дней после похорон, я вернулась в Сыктывкар. Акустика аэропорта, казалось, усиливала их голоса, делая их слышимыми, как мне казалось, на всё здание, хотя окружающие ничего не замечали.
И вот это преследование продолжилось уже здесь. Я перестала подчиняться их приказам, что вызвало ещё большую агрессию с их стороны. Они могли начать трясти меня посреди ночи, изменяя мою походку, контролируя мои движения. Особенно досаждала одна сущность, постоянно вмешивавшаяся в мои действия. Например, когда я качала внучку, она твердила: “Не дам укачать Ольгу!”. По её же совету, чтобы избавиться от неё, я нанесла даже ей болезненную язву, долго не заживавшую. Другая сущность, принимавшая облик старика, сидящего на окне, предлагала мне выпить молока. После того как я выпила, я почувствовала резкую боль в ключице, сопровождаемую злорадным смехом и заявлением, что в меня вселился Святой Дух. В отчаянии я заклеила крест-накрест лейкопластырем место на окне, где появлялось это видение.
Однажды по дороге на работу я услышала голос своей коллеги, сообщавшей, что не придёт сегодня, и просившей сообщить, что её тело находится в морге. Я немедленно начала обзванивать морг и её квартиру. Сын коллеги ответил, что она только что ушла на работу.
Был ещё один образ, мужчина по имени Алексей, которого эти сущности, представлявшиеся умершими, постоянно избивали. Он сидел в углу, стонал и просил меня о помощи. Все остальные сущности в это время замолкали, словно ожидая чего-то.
Испытывали мою доброту, стремясь досадить даже через показную ласку, словно забавляясь.
Затем их внимание переключилось на созвездия, которые они демонстрировали на стене, указывая на Лебедя, Рыб… Утверждали, что помощь придет оттуда.
Свои рассказы они вели голосом дочери:
“Мы неизменно находим возможность посетить вас, несмотря на то, что понятие времени для нас отсутствует, оно единообразно. Мы лишь различаем смену ночи и дня, причем днем наше состояние несколько ухудшается. Ночь для нас – ясный день, мы все видим, слышим и прислушиваемся. Ночью мы часто совершаем дальние перелеты, достигая даже других континентов, но испытываем страх. Мы не знаем языков и опасаемся других духов (ангелов Божьих). У них свои традиции и образ жизни. Мест обитания множество. Это своего рода города и обширные страны со своей иерархией. Перемещаемся мы практически мгновенно. Не группами, подобно птицам, а иначе. Мы не способны физически соприкасаться и стремимся ощущать друг друга, но этому необходимо учиться. Это не так просто…”
Говорил ли лукавый правду или лишь пытался поразить воображение? Впоследствии в информации, полученной через “контакт”, обнаружилось множество противоречий. Например, голос утверждал, что духи “не могут держаться друг за друга”. Однако в критический момент они атаковали Тамару всей своей массой, целым легионом. Это стало одним из самых тяжелых испытаний – бесы изобрели новую изощренную пытку, устроив “вторую смерть” дочери.
«Вторая смерть» дочери
“Они образовали живой коридор из своих тел, – вспоминает Тамара, – от форточки в спальне до газовой колонки на кухне, и по этому коридору как будто вели мою дочь, а она кричала: “Мама, мне плохо, мамочка, плохо!” Я же, прижавшись к колонке, стояла, словно окаменев. Внезапно какой-то рослый мужчина произнес: “Ладан, ладан нужен”. Они знали, что у меня его не было. Затем кто-то сказал: “Все, твою дочь мы уничтожили”. Меня охватило глубочайшее горе. Я легла на кровать с мыслью: “Теперь делайте со мной, что хотите, на все воля Божья”. Они навалились на меня все разом, я ощущала их, чувствовала, как они сдавили мне сердце. Оно начало останавливаться, руки и ноги похолодели, я почувствовала полное бессилие. Лежала, все больше холодея, в полном оцепенении.
Прекратив сжимать область сердца, они вызвали у меня истерику, обратив все в фарс. “Успокойтесь, – смеялись они, – ваша дочь жива”.
– В этот момент, – подытожила Тамара, – я осознала, что дочери с ними нет. Все это было ложью, уловкой.
Освобождение
Поняв, что письма содержат ложь от начала до конца, Тамара разорвала большую их часть и сожгла в печи. Сохранила лишь тетрадь, которую передала схиигумену Пантелеимону в Псково-Печерский монастырь, который уже и стал их публиковать для того “чтобы люди знали…”
– Я начала бороться с ними, молиться, – повествует Тамара. – Но они коварны, притворяются, будто молитвы их не страшат, сами же просят помолиться. Когда я читаю молитвы, они замолкают, но стоит мне закончить, как они возобновляют свою деятельность. Читала Псалтырь Давида со слезами – та же реакция, молчание. Я молилась постоянно, и у них почти не оставалось времени на разговоры со мной. Я часто умываюсь водой из колодца, смешанной со святой водой, и это им неприятно. В бане парюсь с осиновым веником, хлещу себя – им это тоже не по душе, чувствуется запах гари. Они горят в моем теле, горят в спинном мозге, трещат, словно береста в огне. Хлещу себя веником и вспоминаю: ведь восемь раз они вынуждали меня готовиться к смерти. Я переодевалась, ложилась, ожидая конца. Дети были в шоке… Вот что они со мной вытворяли. А теперь от них исходит запах гари…
Старец Николай Гурьянов
Я посещала монастыри для проведения обрядов отчитки. Была у девяностодвухлетнего старца Николая Гурьянова с острова Залита, известного своей прозорливостью. К нему стекается множество людей, выстаивая многочасовые очереди. Когда подошла моя очередь, он хлопнул меня по щеке и произнес:
“Тугая”.
А затем добавил:
“Все будет хорошо”.
Имея в виду, что я выдержу. Я попросила у него благословения на отчитку у отца Пантелеимона, и он благословил.
На отчитку
После этого я отправилась в Псково-Печерский монастырь и сразу же посетила пещеры со святыми мощами. Там необыкновенно сухо, камни теплые, воздух приятный, разливается благоухание от лампадок и мощей. Отчитывал меня в монастыре Пантелеимон. Проводит он отчитку в храме Константина и Елены. Туда приезжает множество людей с семи утра на автобусах – происходящее там трудно видеть и слышать. Он обязательно крестит всех, входя и выходя, – это его правило. Он многому учит и очень строг к мирянам, но, видимо, с нами иначе нельзя, без строгости не обойтись. С некоторыми он беседует, а со мной – нет, только посмеивался: “Ну что, наигрались?” или: “Что, набралась, набралась?”
Не успела я поведать о себе, как он уже все прозрел…
Шесть месяцев я пребывала во Пскове, ежедневно посещая службы и молебны, прошла чин отчитки у отца Пантелеимона. Наступило некоторое облегчение, однако полного избавления не достигла.
Спустя время, отправилась я в Троице-Сергиеву лавру к отцу Герману. В электричке “Москва-Загорск” “они” начали нестерпимо жечь, раздался сильный треск. Ощущение было такое, будто они вышли наружу, и я боялась, что они свалят меня с ног.
Передвигаться было крайне затруднительно, я держалась за поручни, с трудом преодолевая эту тяжесть. Во время отчитки в храме ноги словно налились свинцом. Приходилось стоять на коленях, пребывая в полулежачем-полусидячем положении. Я прожила в Лавре около недели, но отца Германа временно перевели в Москву, и мне пришлось вернуться домой.
Теперь эти бесы со мной не разговаривают, осознавая, что я знаю об их существовании, предчувствуя свою погибель. Лишь изредка бросают фразы:
“Опять молится, опять в церковь пошла”.
Дай Бог, исчезнут они окончательно, оставят меня в покое. На Господа Всемилостивого вся моя надежда. Прости меня, Господи!
Люди не занимайтесь оккультизмом! Последствия очень тяжёлые!
Р. Б. Тамара.
Слава Богу за всё!
